– Хочешь еще воды? – спросил Тай, когда Кит осушил уже весь графин. С тех пор, как Кит видел его в последний раз, Тай успел переодеться – очередные старомодные шмотки из кладовки. Полосатая рубашка, черные штаны – так и просилось в старую рекламу.
Кит помотал головой, крепко сжимая в руке стакан. Его охватило странное чувство нереальности происходящего – вон он, Кит Грач, в Институте, и ему долбанули по голове здоровенные фэйри – за то, что он защищал нефилимов.
Отцу было бы за него стыдно. Но Кит ощущал только чувство собственной правоты. Чувство, будто в его жизни чего-то всегда не хватало, и это тревожило его и не давало покоя – а теперь вдруг судьба и случай расставили все на свои места.
– Почему ты это сделал? – спросил Тай.
Кит выпрямился.
– Почему я сделал что?
– Вот когда я вышел из волшебной лавки, а вы с Ливви ругались. – Взгляд серых глаз Тая уперся куда-то Киту в ключицу. – Вы же из-за меня ругались, так?
– Откуда ты знаешь, что мы ругались? – спросил Кит. – Ты нас что, слышал?
Тай покачал головой.
– Я знаю Ливви, – сказал он. – Знаю, когда она злится. Знаю, как она это проявляет. Она мой близнец. Ни о ком другом я такого не понимаю, но о ней – да. – Он пожал плечами. – Так вы ссорились из-за меня, да?
Кит кивнул.
– Все и всегда стараются меня оберегать, – сказал Тай. – Джулиан пытается защитить меня вообще от всего, Ливви – от разочарований. Она не хотела, чтобы я знал, что ты можешь уйти, но я всегда это знал. Джулиан с Ливви… им тяжело осознать, что я вырос. Что я могу и понимать, что какие-то вещи – не навсегда.
– Ты про меня, – сказал Кит. – Что я не навсегда.
– Тебе выбирать – уйти или остаться, – сказал Тай. – В Лаймхаусе я подумал, что ты выберешь «уйти».
– А как же ты? – спросил Кит. – Я думал, тебя отправят в Схоломант. А меня-то туда ни за что не возьмут. Я же даже азов не знаю.
Кит отставил стакан. Тай тут же его подхватил и принялся крутить в руках. Стакан был из молочно-белого стекла, с шершавой поверхностью, и Таю, кажется, нравилась его текстура.
Тай молчал, и в этом молчании Кит думал о наушниках Тая, о музыке, которую он слушает, словах, которые он нашептывает, о том, как он касается всего с таким всеобъемлющим сосредоточением: гладких камней, шершавого стекла, шелка и кожи и неровного льна. Кит знал: на свете есть и такие люди, которые думают, что человеческие существа вроде Тая делают все это просто так – потому, что они необъяснимы. Сломаны.
Кита захлестнула ярость. Как они могли не понимать, что Тай все делает