Прервавшись, Ирена пытливо глядит на Бэлу и неторопливо спрашивает, как бы у самой себя:

— Ona bi se lahko vrnila? Kam? (Она могла вернуться? Куда?)

Бэла, прищурившись, медленно припоминает:

— Мортэ акцепта, рэгрэдиар…

Внезапно она подскакивает на месте, чем пугает и удивляет Ирену.

— Ясно! Ясно! Я поняла! — Бэла в восторге обнимает опешившую подругу и, видя, её потерянный взгляд, поясняет, — Смерть приняв, я вернусь. Это одна и та же Катарина!

Ирена в ответ лишь приподнимает брови:

– Še vedno ničesar ne razumem. Ampak glede na tvojo noro radost, si razumela nekaj pomembnega. (Я всё-равно ничего не поняла. Но судя по твоей бешеной радости, ты поняла что-то важное.)

Бэла энергично кивает. Ирена уточняет:

— In to bo pomagalo premagati vampirja? (И это поможет победить вампира?)

Бэла, снова кивнув, глубокомысленно добавляет:

— Поможет, если при её появлении, и правда, начинается пожар.

Ирена театрально разводит руками:

— Bela, res me zanima, ampak sploh ne razumem. Bolje je, da jim poveš! (Бэла, мне очень интересно, но совершенно непонятно. Лучше расскажи им!)

Бэла торопливо достает телефон, бубня вполголоса: «Точно! Позвоню-ка я… Паше. Если ещё не поздно…» Она проверяет время — «11:59».

И тут свет в зале резко убавляют. Бэла, разочарованно нахмурившись, прячет телефон обратно в карман. С бормотанием просыпается госпожа Ковач: «Karkoli, čas za posteljo!» (Ну, что ж! Пора ложиться.)

Ирене приходится заняться постелью. Помогая свекрови устроиться поудобнее, она периодически обводит зал ищущим взглядом:

— Mati, kam Tinek je izginil? (Мама, а куда Тинек ушел?)

— Menda je šel z nekimi fantiči, (Да вроде с какими-то мальчишками убежал.) — госпожа Ковач забывает о постели и тоже начинает осматривать зал.

К ним присоединяется Бэла и, оглянувшись по сторонам, принимается обходить огромное полутёмное помещение, осторожно и напряженно продвигаясь между расплывчатыми тенями, которые отбрасывают в неверной сумеречной мути бесформенные человеческие островки. Слышится озабоченный приглушенный голос Ирены: