Кайя с любовью погладила уже заметно округлившийся живот.
– А что до тебя… Дар может принять далеко не каждый, – Эннареон посмотрел на девушку с непонятной гордостью во взгляде. – Мы искали такую, как ты. Я искал, – поправился он. – Поиски были долгими. Мы в Совете тщательно отследили всех, кто мог дать… ну, подходящее потомство, скажем так. И позаботились, чтобы это потомство появилось.
Кайя поморщилась. Всё это стало выглядеть немногим лучше, чем попытки торговцев из скотного ряда свести корову с быком, так, чтобы тёлка вышла покрупнее, да молока давала побольше.
Или, если не задастся с молоком, то хотя бы чтоб мясо оказалось посочнее.
Эльф, не заметив перемены настроения у девушки, тем временем продолжал:
– Несколько удивило, что конец этой цепочки поисков нашёлся не во дворцах, и даже не среди нашего народа, а затерялся на краю мира, в рыбацком захолустье, в Альхане! Ведь ты – наследница не кого-нибудь, а…
– Довольно, – перебила Кайя.
Прозвучало невежливо, но девушку это уже не беспокоило. Выходит, она появилась на свет только потому, что собравшиеся где-то высоколобые мудрецы порешили, что она-де им нужна для какой-то там великой войны?!
Да в альханской домохозяйке, спьяну отдавшейся такому же перебравшему крепкого эля стражнику, и то больше чуда, чем в этом… хм, плане… мудрейших, чтоб им!..
Кайе отчаянно захотелось выругаться.
Вслух.
Такими словами, за которые гатвинский зеленщик давеча треснул её по уху, а то и похлеще. Этот-то гость поднять руку не осмелится, знает ведь, на что она способна!
Эннареон открыл рот, чтобы что-то сказать, но вдруг передумал.
Действительно, какая разница этой девчонке, чья кровь течёт в её жилах? В жизни, которую Кайя желает для себя и своего возлюбленного, ценность этого совсем не велика. Что ей с того, если кто-то возлагал на неё какие-то надежды? Он, конечно, планировал, рассчитывал…
Что ж. Просчитался! Ещё и как!..
Но получается, что она выбирает… добровольное изгнание? Вот это у эльфа в голове не укладывалось. Она могла бы столько сделать!