Вздрагиваю, внезапно вспомнив, и разворачиваюсь к Артмаэлю, приоткрывшему рот от удивления.

— Иви Дионская… Разве это не её обещал тебе в жёны отец, если ты добровольно откажешься от короны?

Артмаэль медленно кивает.

— Вот почему я не мог рассказать об этом ни вам, ни кому бы то ни было ещё. Артмаэль же принц, в конце концов… Никто не должен знать о том, в каком тяжёлом состоянии находится принцесса и что её родители пытаются… поскорее заключить выгодный брак. Их положение сейчас стало очень… шатким. У них нет других наследников, поэтому им важно выдать дочь замуж, а для этого никто не должен знать о её болезни.

— Иви Дионская умирает?

— Я так не думаю, но да, она серьёзно больна… Не встаёт с кровати… и вообще не просыпается. Словно погрузилась в глубокий сон, лишь иногда бредит из-за лихорадки. Скорее всего, ей отравили, но… она всё никак не поправляется. Моя сестра делает всё возможное, чтобы принцессе не стало хуже, но ей нужно настоящее лекарство. И за этим мы… здесь. Им нужен был кто-то, кому можно доверять, кто не проболтается и отправится на поиски лично.

В его словах есть смысл. Как минимум, их молчание сработало с Сильфосом. Если бы Артмаэль не сбежал из замка на подвиги, возможно, он уже был бы женат на ней. Хотя… как они собирались выдать её замуж? Как можно скрыть её состояние во время свадьбы или обеспечить продолжение рода, если она даже в себя не приходит?

— Иви Дионская не может быть больна. По крайней мере, не так серьёзно, как ты описываешь, — заявляет Артмаэль, не прекращая хмурится, словно пытается прочесть мои мысли. — Она регулярно появляется на публике.

— Не она, — бормочет Хасан.

— В смысле не она? — спрашиваю я, но тут же до меня доходит. Все кусочки пазла сходятся. — Твоя сестра выдаёт себя за неё. Так?

Мальчик опускает плечи.

— Пускай лекарство не для моей сестры. Но оно ей тоже поможет. Пока принцесса больна, моя сестра… не может жить своей жизнью. Она вынуждена притворяться принцессой, чтобы никто не узнал, что происходит на самом деле. Играет её роль, выполняет некоторые её обязанности. Она не хочет такой жизни. Она попала в клетку, потому что служить короне — её долг как придворной волшебницы. Если… Иви не станет лучше, моей сестре придётся выйти замуж под видом принцессы и родить на свет, как минимум, одного ребёнка. Одного наследника было бы достаточно, чтобы они могли объявить о внезапной болезни Иви. Если же мы принесём лекарство и принцесса выздоровеет, это спасёт их обеих.

Повисает напряжённая тишина, и я пытаюсь понять своё отношение к этой ситуации. Я потрясена тем, что происходит сейчас в королевской семье Дионы, но на Хасана не злюсь. Артмаэль, в свою очередь, выглядит взбешённым — возможно, потому что это королевство чуть было не обвело его вокруг пальца и не женило на самозванке. Я могу понять дилемму, с которой столкнулся Хасан. На мой взгляд, ему стоило признаться нам раньше, но понимаю, почему он сомневался: рассказывать или не рассказывать, и если рассказывать, то как? Меня немного задевает, что он думал, будто я могла как-то использовать эту информацию в корыстных целях, но мы плохо друг друга знали. Вряд ли он считает так до сих пор. Я никогда бы не стала рассматривать чью-то жизнь как предмет торга, хотя не стану скрывать, что была бы не против получить личную благодарность от королевской семьи Дионы.