Не нравится мне это место. Оглядываюсь по сторонам, пока мы едем по тропинке к большой тёмной двери, которая тоже открывается, хотя в этом нет уже никакого волшебства: под засовом стоит паренёк, полностью одетый в чёрное. Нас уже ждут.

Мы останавливаем лошадей.

Осторожно убираю руки принца со своей талии, стараясь не думать о том, какая ледяная у него кожа. Он начинает заваливаться вбок, но я его ловлю. С трудом сглатываю.

— Артмаэль? Сможешь слезть с коня?

Он кивает и вопреки всем моим сомнениям делает это. Более-менее сползает. Проблема начинается, когда он пытается устоять на своих двоих. Я замечаю, как он раскачивается, и пытаюсь поддержать, но он слишком тяжёлый, чтобы я тащила его до двери.

— Артмаэль? — обращаюсь к нему с нарастающей паникой в голосе. Не откликается. — Артмаэль?!

Хасан подбегает, чтобы помочь мне с принцем. Я с ужасом всматриваюсь в бледное лицо принца, круги под глазами стали темнее, чем когда-либо, губы синие. Он дрожит.

Я уже собираюсь позвать на помощь парня на входе, как вдруг он оказывается рядом с нами. Он высокий, немногим старше меня, и среди его чёрных одежд ярко выделяется насыщенно-синий камень, висящий на шее. Того же цвета, что и глаза. Не говоря ни слова, будто нас с Хасаном здесь вовсе нет, он обхватывает голову Артмаэля руками, осматривая, и проверяет температуру. Бросает косой взгляд на меня и произносит спокойным голосом, уверенно отталкивая Хасана в сторону, чтобы подхватить принца:

— Мы занесём его внутрь. Магистр Арчибальд его вылечит.

Я лишь с готовностью киваю. На самом деле я не особо вслушивалась в его слова, потому что не могла отвести глаз от Артмаэля, который едва дышит и позволяет унести себя.

Они ведь ему помогут, верно?

Да, конечно, да. Волшебники этой Башни способны помочь даже Иви Дионской.

С принцем всё будет хорошо.

Но как бы я ни пыталась себя в этом убедить, страх отказывается уходить, и сейчас он сильнее, чем когда его ранила мантикора. В тот раз я была на грани истерики. А сейчас парализована ужасом.

Внутри Башни оказывается просторный зал, освещённый факелами с таким же синим пламенем, как и камень на груди парня. Тени будто бы живут своей жизнью, скользя по старинным портретам и уродливым скульптурам. От синей цветовой гаммы становится ещё холоднее. Жуткое место.

По широкой лестнице, покрытой тёмным ковром, спускается мужчина. Он старше нас всех — на вид лет сорок, высокий, одетый в чёрное, как и парень, помогающий мне донести Артмаэля. Он видит нас и, не задавая лишних вопросов, указывает на ближайшую дверь. Синеглазый парень кивает и поворачивает туда. Я, не раздумывая, делаю то же самое. Все мысли заняты холодом, исходящим от Артмаэля, и странной внутренней обстановкой.