Улыбка Хасана, такая лёгкая и невинная, сбивает меня с толку.

— Принцессы в сказках всегда ждут своих рыцарей. Почему бы разок не поменяться ролями?

Его ответ настолько прост, что я теряю дар речи. И действительно заставляет меня задуматься. Может, это сработает. Если подумать, это уже не кажется таким уж бредом. В конце концов, я не буду же путешествовать всю жизнь. Однажды мне захочется иметь дом, в который можно вернуться, своё место в этом мире. Может, даже семью, как та, что была у меня когда-то… И разве не замечательно, если это место будет рядом с Артмаэлем? Хасан уже говорил это раньше: с ним мне не придётся быть в тени. Он не позволит мне быть просто красивым предметом мебели. Он… будет полагаться на моё мнение. Верить в меня. Поддерживать любые начинания. Возможно, я смогу… научиться. Смогу применять свои знания из путешествий. Если моё дело будет процветать, как я на то рассчитываю, то это я тоже смогу использовать на благо Сильфоса…

Качаю головой. Я строю замки из песка. Я ведь даже не знаю, устроит ли это его. Мы оба сошлись на том, что нам придётся расстаться. Очевидно, что он не представляет меня в своей жизни. Или, может, просто не рассматривал такую возможность, как и я до этого самого момента.

Колеблюсь. Слишком много предположений. Слишком большой риск. И в то же время, это соломинка, за которую я готова держаться.

— Думаешь, он станет меня ждать? — спрашиваю, понизив голос. — Могут пройти годы… Возможно, моя мечта никогда не исполнится… Вдруг я… не справлюсь.

Такое ведь тоже может быть. Тысяча вещей, которые могут пойти не так. И хотя я буду бороться за то, чтобы стать лучшей версией себя и показать миру (и самой себе), что женщины тоже могут добиваться успеха, но удача вполне может повернуться ко мне спиной. Я могу провалиться. У отца не всегда всё было гладко, но всё же его дело позволяло ему долгие годы хорошо обеспечивать семью. Почему у меня должно получиться лучше? Потому что я уже наметила себе будущее? Но иногда этого мало.

— Артмаэль прождёт хоть всю жизнь, Линн. Ты, наверное, единственная во всём мире не замечаешь, как он на тебя смотрит.

— Но разве это не эгоистично — просить его подождать? Он мог бы найти другую. Артмаэлю нравятся девушки. О, ещё как нравятся, — немного краснею, когда Хасан хихикает над моим внезапным приступом ревности. Это самое дурацкое чувство в мире, но я не могу с ним справиться. — Может, он найдёт более достойную его и короны. А я… никто.

Мальчик снова улыбается, качая головой. Удивительно, как он может заставить меня почувствовать себя маленькой девочкой, хотя я на несколько лет старше его и на несколько сантиметров выше.