С пронзительным криком я упала на колени, и ослепляющая боль взорвалась в моём черепе. Мои глаза горели в глазницах, и я сжала пальцы, желая выковырять глаза и прекратить эту нестерпимую боль.

Что-то холодное коснулось моего лба, и боль в черепе ослабла и стала почти выносимой. Я открыла глаза и увидела, что облегчила мою боль ладонь Аедны. Я посмотрела на неё сквозь слёзы, на её лице отразилось сожаление.

— Это в мои планы на тебя не входило, дитя моё, — нежно сказала она. — Ты должна была вернуть ки’тейн на его законное место и продолжить жить своей мирской жизнью, — другой рукой она обхватила мой подбородок. — Впереди тебя ждут новые испытания, но знай, что я верю в тебя. Ты сильная, и смелая, и достойна любого вызова. И ты не будешь одна. Доверься своим друзьям, и позволь им вести тебя.

— Сейчас, — надрывно закричал Лукас.

Из тумана вышел Фаолин и встал на колени у головы девушки. Потом появились Иан и Керр. Они оба заняли позиции у её ног. Последними вышли Конлан и Фарис, и они преклонили колено по бокам девушки.

Конлан с Фарисом взяли руки девушки в свои, а остальные трое положили руки на её голову и ноги. Все они посмотрели на Лукаса, словно ждали его отмашки. Он протянул руку с камнем, и они впятером накрыли ладонями камень. Лукас кивнул, и магия различных оттенков синего и зелёного полилась из их свободных рук и окутала девушку.

На этот раз даже прохладное прикосновение не смогло удержать инферно. Было такое чувство, будто моя кровь превратилась в горючее и его подожгли. Я корчилась на земле, а огонь поглощал меня, выжигая полностью изнутри. Вскоре от меня ничего не останется, кроме пепла, бесконечно парящего в этом бескрайнем туманном мире.

А потом внутри моего черепа взорвалась бомба. Не осталось больше боли, не осталось меня. Лишь благословенное, счастливое небытие.

ГЛАВА 21

Я медленно просыпалась. Всё моё тело будто бы было обёрнуто в холодный шёлк, и я не могла понять, то ли это было по-настоящему, то ли это был чудесный сон. Мне хотелось подольше оставаться в этой неге и не просыпаться, иначе это чувство исчезнет.

Вспышки из другого сна попытались вторгнуться в моё блаженство, но я отмахнулась от всех образов, кроме одного. Некий образ красивой женщины с серебристыми волосами, который успокаивал и казался знакомым. Я хотела запомнить её.

Не знаю, как долго я дрейфовала в полусознательном состоянии в этом блаженстве, прежде чем моё тело решило, что пора заканчивать со сном. Первое, что я заметила перед открытием глаз, это что я до сих пор чувствую изысканную прохладу на своей коже. Вторым открытием стало то, насколько обнажённой я была. Я потёрла ноги друг об друга. Почему я спала не в пижаме?