— Пуля поразила тебя в грудь. Когда Конлан перенёс тебя через портал, он уничтожил пулю, но не смог исцелить тебя. Мы поехали в больницу, и врачи много часов работали с тобой, но твоё сердце слишком сильно пострадало. Насколько я могу сказать, ки’тейн каким-то образом поддержал твою жизнь. Мы думаем, что он был той самой причиной, по которой ты вообще смогла пережить проход через портал.

Пока Лукас говорил, в памяти вспыли вспышки яркого света, пищащее оборудование, голос мамы, и как он просил меня простить его. Но я уже и так простила его за то, что случилось у Рогина в подвале.

Я сухо сглотнула, мечтая о воде.

— Ки’тейн спас мою жизнь?

Что-то изменилось в его выражении. Впервые со дня знакомства с ним, казалось, он не хотел говорить. Внезапно я расхотела слышать то, что он собирался мне сообщить.

— Ты умирала. Ки’тейн лишь отложил неизбежное, — он умолк. — Я сказал твоему отцу, что попытаюсь спасти тебя с его позволения. Мы знали, что ты вероятней всего умрёшь, сделаю я это или нет.

— Сделаешь что? — насторожено, спросила я.

Лукас был одним из самых могущественных фейри в его мире, но магия фейри не могла исцелять людей. Уже много-много лет это пытались сделать, и всё было безуспешно.

Он выдохнул.

— Единственное, что я мог сделать. Я сделал тебя фейри.

— Это не смешно, Лукас.

Он не улыбнулся.

Я медленно покачала головой, а моё сердце бешено заколотилось в груди.

— Нет. Я слишком старая.

— Была слишком старая, — признался он. — Но у тебя было кое-что, чего никогда не было ни у одного другого человека… камень богини. Я использовал его, чтобы усилить всю нашу магию, как и магию моей крови, которую я тебе перелил. Вместе мы оказались достаточно сильны, чтобы завершить обращение.

— Нет!

Я отползла от него на другую сторону кровати. Скинув одеяло, я соскочила с кровати и, убежав в ванную, захлопнула за собой дверь.