«Боже, пожалуйста, пусть меня заберут отсюда скорее!– я сжала губы, подавляя истеричный смешок.– А ведь я жила здесь когда-то… И в первые дни в Эйруке даже мысли не допускала о том, что никогда не вернусь сюда. А теперь это настолько чужой мир: мрачный, бездушный, дикий… Единственное, что согревает – надежда на скорое возвращение к нему – моему снежному человеку… Только надо набраться смелости и найти родителей… Чтобы все эти переживания были не зря…»

От лучика надежды, что всё так и случится, тепло разлилось внутри. Я вспомнила, куда направляюсь и куда пойду потом.

Я дождалась нужный автобус и села в него. Все те же дедушка с внуком привычно сидели на первых местах. Я даже обрадовалась таким приятным знакомым лицам. Дедушка кивал носом, а чуть повзрослевший мальчик разглядывал пассажиров. Его взгляд остановился на мне, и маленькое личико озарилось светлой улыбкой.

– Привет,– прошептал одними губами он.

– Привет,– одними губами ответила я и улыбнулась.

Я вспомнила тот судьбоносный звонок из пакета, как дедушка и мальчик указали мне на него, и вновь сожаление тяжело заворочалось в груди. Отвернув голову к окну, я снова устремила взгляд в глубины неба.

«Где-то там мой дом… и Райэл… А вдруг я не попаду туда?!– страх резью прошелся по телу, кровь запульсировала в горле.– Боже, мне надо скорее туда… Что я тут забыла?!»

Из чувства вины я торопливо отбросила последнюю мысль и, кутаясь в теплый шарф, стала рисовать узоры на запотевшем окне.

За год на Оляпинском кладбище появилось много новых могил с резными памятниками и ажурными оградками. Хлипкие саженцы стали стройными деревцами, а редкие кустики – высокими и плотными кустарниками. Это место все так же было прекрасно в своей нетронутой городской суетой тишине.

«Март, а весна еще не набрала силу. На деревьях только набухают почки… Да, это не дардэны»,– заметила я и вновь поразилась своим ощущениям. Теперь я сравнивала Тэсанию с Землей, совсем не чувствуя себя предательницей.

Я бродила по красивым дорожкам между оградками и размышляла обо всем, что пришлось пережить, о невероятности и, очевидно, неизбежности судьбы, о том, что сейчас могло происходить в Эйруке без меня, и безумно не хотела это пропускать.

Я очень хотела увидеть родных, но так боялась перед ними показаться, что оттягивала этот момент. Однако, случайно оказавшись рядом с часовней, где висели часы, поняла, что время здесь проносилось со скоростью света. Было уже около трех, а казалось, что я только что пришла.

Собравшись с мыслями, я отправилась в свою квартиру, чтобы найти то, что могла бы надеть ко встрече с родными. Я должна была выглядеть иначе, ведь якобы жила в Новой Зеландии, а сейчас выглядела, как тинэйджер, хоть и в джинсах от Армани. К тому же мне нужно было что-то сделать с волосами: физически за год они не могли отрасти до пояса.