– Хорошо,– пробормотал тот и внимательно осмотрел мое плечо, а затем протер его влажной салфеткой с резким запахом.

– Вы хорошо знаете семью Босгордов?– осмелилась спросить я, настороженно наблюдая, как мужчина выкладывает на столик рядом с правым подлокотником какие-то инструменты.

– Да, я знал еще первого мужа нори Кхелан Босгорд. Очень достойный хомони был,– деловым тоном ответил врач.– Вам повезло, Дарья Ласо. Редко люди попадают в высшее сословие…

Внутри похолодело. С каждым его словом ужас поднимался из глубины души и охватывал все тело. В пропасть такое везение!

– Хотите увидеть свою печать?– с восхищением спросил врач, очевидно, любуясь ею на своем визоре.– Очень красивая…

– Нет,– срывающимся голосом отказалась я.

С недоумением тот все же повернул ко мне визор с рисунком овальной печати, и даже сквозь слезы я сразу узнала первые перевернутые буквы «К» и «Г». Ниже взгляд уже не опустился. Я и без того помнила фамильный герб Макрона: Кхелан – Гот Босгорд – Макрон… Мать – отец – сын. Сердце оборвалось, и голова бессильно упала на спинку кресла.

– Сейчас я сделаю обезболивающую инъекцию. Больно не будет,– и врач коснулся плеча инъектором. Я почти не ощутила легкий укол.– Но плечо поболит, когда действие релаксанта закончится. Я дам немного обезболивающих капсул, если будет сильно беспокоить, выпьете на ночь. Но только по одной капсуле в день. Он слишком сильный.

Я молча взяла упаковку из нескольких капсул с прозрачной жидкостью внутри и положила в карман брюк.

– Теперь ознакомьтесь с брачным соглашением и подпишите.

Врач протянул визор. Я не могла разобрать ни одной буквы. Просто смотрела на бессмысленный набор слов и пыталась убедить себя, что это сон. Но взгляд сам сфокусировался на одной из строк, где было сказано, что «…принимая фамильную печать, невеста не имеет права отказать ее обладателю в любых требованиях по отношению к ней самой и ее действиям, кроме тех, что нарушают кодекс и законы хомони», и ниже «…владелец фамильной печати имеет право посещать свою невесту в течение любого времени до брачной церемонии, начиная с даты, следующей за днем нанесения печати…»

Левое веко задергалось. Я приложила пальцы к глазу и потерла его.

– Все нормально?– участливо спросил врач.

Я молчала.

– Дарья Ласо, подпишите соглашение и приступим.

Я медленно оглянулась на запертую дверь, на монолитное окно и снова на визор. Выхода не было…

«Может, все еще обойдется?»– забила в висках слепая надежда.

Я коснулась визора указательным пальцем и зафиксировала свое согласие.

После врач подошел справа, пристегнул меня к креслу прозрачными ремнями, а когда взял в руки нечто, напоминающее лазерное перо, я отвернулась к окну и зажмурилась.