― Как же без тебя… Конечно, ты будешь с нами, а вот вернусь я на Землю или нет, не знаю. Не хочу тебя обманывать, да и себя тоже, тем более что пока толком неизвестно как это сделать. Помнишь, в Вечном свитке Аюта четверостишие?

Макс кивнул, продолжая поглаживать меня по спине.

― Я почему-то уверена, что Киф писал именно про возвращение, только для этого нужно схватить за руку бога, а вот как это сделать и где этого бога взять, там не сказано.

Мой ангалин нежно лизнул меня и улыбнулся:

― С-с-спи, шаари, нам нуж-ж-жно много с-с-сил.

Под его мерное дыхание и шум прибоя у скал, я всё-таки уснула.

«Чёрная медуза».

Дайк лежал на койке в маленькой каюте и пялился на дверь. Уже пятые сутки Ают не выпускал его. Ещё саднили сбитые о твёрдые челюсти членов команды и капитана кулаки, и тянуло плечо, но парня это не беспокоило. «Кари рассказывала, как Аютан запер её в этой же каюте в первое плаванье на "Медузе", а теперь и я в таком же положении…»― и он усмехнулся, заложив руки за голову.

В дверь несколько раз стукнули, но Дайк ничего не ответил. Послышалось лязганье замка и, пригнув голову, вошёл капитан:

― Выходи.

Дайк съехидничал:

― Уже?! Мы далеко в море?!

― Далеко. От Даго до Рваного мыса при таком ветре доберёмся быстро, дня за три, и будем их ждать. Ждать столько, сколько понадобится.

Дайк молниеносно спрыгнул с койки, но Ают успел выскочить и почти закрыть дверь.

― Мы их бросили!!! Ты понимаешь?! Мы бросили Кари! Одну! На Севере! Ты бросил!!!

Дайк ломился в дверь, а Ают, уперевшись ногами, еле-еле сдерживал мощный натиск: «Во, здоровый! А по виду никак не скажешь, лекарь-лекарем! Хорошую дверь поставили, не зря переплатил». Капитан толкал изо всех сил, но под ударами Дайка, дерево начало трещать.

На грохот прибежали Тиль, Данко и Тощий Солан, который был «тощим» не в прямом смысле. На самом деле Сол был самым крупным и сильным из всей команды, и выполнял наиболее тяжёлую работу. «Тощим» его прозвали за невероятную «щедрость». Он тратил деньги с немыслимой скоростью, поэтому их у него никогда и не было. Его кожаный мешочек для хранения наличности почти всегда был пуст, то есть тощ. Капитан даже не помнил, кто и когда дал Солану такое прозвище, но оно приклеилось намертво, и здоровяк на него давно не обижался.