Это напомнило ей театр для одного актера. Ну или двух, если считать Егора. Начальники переговаривались между собой, явно наблюдая за реакцией Иры.

– Поёт? – забыв про всё, переспросила женщина. Комиссия удивленно замолчала.

– Да, у неё поразительный, кристально чистый голос. Для девушки, которая так курит. А ещё мультфильм и героиня, которую она озвучивала, очень популярны сейчас у молодёжи. И взрослым нравится.

– Вы, наверно, что-то перепутали, – Ира посмотрела на Егора. Тот удивленно кивнул.

– Вы видите, что ей нужно чаще общаться с дочерью. Просто чтобы больше о ней знать, – вздохнув, подытожил супруг, обращаясь к членам комиссии.

– Да, это точно. Что ж, коллеги, я за идею. Даже за то, чтобы дать разрешение выезжать в граничащие страны без сопровождения.

Сидящий посередине темноволосый мужчина перелистнул папку, которая лежала перед ним и словно не услышал последние слова коллеги. Подняв взгляд, он пристально посмотрел на женщину и спросил:

– А что же ваша русско-американская семья, Ира?

– Что?

– Вы продолжаете поддерживать связь с бывшим мужчиной? Отцом Александры.

– Она давно не общалась с ним, – сухо ответил за неё Егор. – Недавно мы вдвоем ездили разговаривать с ним, но я был с ней. До этого не видела его год.

– Егор, что вы лезете? Не вас спросили, – недовольно сказал ему сидящий посередине.

Тот заткнулся – слишком послушно, это всегда и не нравилось Ире. Все взгляды были устремлены на неё. Женщина почувствовала, что начинает злиться.

– Алекс считает своим долгом навестить отца. Она слишком его любит. Но я как мать считаю необходимым иногда проверить, всё ли между ними в порядке.

– То есть вы не исключаете, что будете видеть Маркуса Уайта ещё раз.

– Только в присутствии супруга.

Спрашивающий неожиданно улыбнулся – широко и с облегчением.

– Знаете, Ира, теперь я уверен, что Егор попал в хорошие руки.

– Разумеется, все прежние правила актуальны и после того, как вы устроитесь на новую работу, – напомнил о себе третий мужчина, лица которого она никак не могла запомнить. У него совершенно не было никаких примет. Он был самым неулыбчивым из всех. – Вы не имеете права спрашивать мужа о его текущих делах, приближаться к документам, если он принесёт таковые домой, вам нельзя смотреть в его телефон, планшет или личный компьютер. В отношении вас теперь работает гриф секретности на абсолютно любые новости о его работе. Не имеете права говорить дочери что-либо о том, чем занимались.

– Да, я помню, – сказала женщина.