– Папа дал мне какую-то штуку… ядовитую… во флаконе. Черную и мутную, – монотонно пояснила я. – Сказал вылить в твой…

– Кофе? – догадался Даррел. Мудрый черт.

– Откуда ты знаешь? – я даже на секунду очнулась от своей апатии.

– Это, пожалуй, единственный момент, когда меня можно застать врасплох, – напряженно улыбнулся Дрейк и с подозрением глянул на жужжащую кофемашину. – Ты сейчас пытаешься приготовить отраву?

Коричневая жижа как раз тонкой струйкой полилась в белую чашку. Я нервно хохотнула. И, дождавшись, пока процесс завершится, поставила наполненную чашку перед Даром. Так себе шутка. На троечку.

– Олеся… – растерянно прошептал черт, поглядывая на кофе.

– Рискнешь? – я приподняла бровь. – Папа сказал, что заключил контракт. С тобой. Много-много лет назад…

– Его бизнес?

– Да… Он рухнул в одночасье, как лопнувший мыльный пузырь, – зачем-то рассказала я. Дрейк ведь и так знал. Либо и правда имел к этому отношение, либо сто раз читал в моих мыслях.

– И? Что еще сказал твой отец? – надменно бросил черт и схватил чашку.

– Что ты сломал ему жизнь. Нам всем. Маме, Вальке, – я подняла на Дара глаза. – Обманул, обанкротил, пустил по миру, но все равно требуешь оплату…

– Хмм.

– Просто «хмм»? Может, поточнее? – выкрикнула я и всплеснула руками.

Дар блаженно втянул запах кофе и сделал глоток. А за ним еще один.

– Вкусно. Ты, кажется, ее починила, – отметил Дрейк, словно забыв, о чем мы беседовали.

– Она и не ломалась! – фыркнула раздраженно. Как он может быть так спокоен, когда у меня мир рушится? – Так это был ты? Тем демоном, что забрал у моего отца душу?

– Я тридцать лет в Верхнем мире, мышонок, – Даррел пожал плечом, снова отпивая из чашки. – За это время я заключил более десяти тысяч контрактов от имени своих клиентов. Как посредник. И пару сотен – лично для себя. Думаешь, я всех помню? Я смотрю не на лица, а на души, Олеся… Как правило, они выглядят идентично, словно чумазые близнецы. Серо и грязно.

– Папа сказал, что до сих пор не отдал долг…

– Не мне. Скорее всего, даже если это был я, то выступал посредником, – сочувственно пробормотал Дар. – Я правда не помню его, мышонок. И не знаю, кому принадлежит сейчас его контракт. Он мог сменить десяток владельцев. Души нынче – вроде имущества, ассигнаций, своеобразной валюты… Их проигрывают в покер, ими рассчитываются за услуги. Но…

– Что «но»? – недовольно буркнула в зеленые глаза.