Невыносимо захотелось снова стать глупым, наивным мышонком. Выкинуть весь этот швархов бред из головы, будто его и не было. Натянуть розовые очки покрепче, обмотать скотчем, чтобы не сползли… И продолжать жить как раньше. Словно где-то далеко-далеко, в Воронеже, у меня есть любящие родители, которым просто временно не до меня и моих проблем.

Кому, драный нефилим, нужна эта правда? Для чего я вообще прибежала в эту гостиницу?

Но очки натягиваться не желали. Спасибо черту! Слишком все складно получалось. И папин внезапный успех, и заявление Рогозина о том, что принадлежу ему… И невиданная удача: уже во втором полугодии меня записали на курс самого Алексея Николаевича! И отец, распинающийся о достоинствах профессора и грядущих перспективах, вручающий ему меня лично в руки…

– Мама знает? – осипшим голосом пролепетала я.

– Узнала… Со временем. Конечно, она не была в восторге, – папа закатил глаза. – Пыталась помешать им тебя забрать. В день твоего совершеннолетия потащила тебя через всю Европу, «путая» следы и меняя гостиницы. Наивная. Как будто Демон Ада не может отыскать свою собственность где угодно и когда угодно! Вот только… случилась накладка.

– Какая же? – шмыгнув носом, уточнила у папаши.

Выходит, мой самый ужасный день рождения был маминой попыткой спасти меня?

– Проблема в том, что Лекс действительно не смог тебя найти, Леся, – отец резко развел руками, пиво в банке вспенилось и зашипело. – Так мы с ним и познакомились… С истинным держателем моего контракта. Он пришел ко мне в день твоего восемнадцатилетия, требовал свой самородок, угрожал. Несмотря на контракт, твоя душа осталась при тебе. На ней не появилось клейма Роггза. Что-то не сработало.

– Что именно?

– А вот это самое интересное! – язвительно заявил мужчина и гневно плеснул пивом на ковер. – Оказалось, что в нашем с тобой случае древний закон про отцов и детей не работает! Потому как твоя вертихвостка-мамаша… Пока я пахал на заводе, чтобы прокормить ее и маленькую дочь, она закрутила роман с молодым врачом из детской поликлиники. Много позже, когда все выяснилось, она мне честно призналась, что полюбила другого мужчину. Что в нем было много света. Представляешь? Где твоя мать, и где свет?

– Ты не мой отец, – спокойно догадалась я. – По крови…

– Представь себе, какой сюрприз! И мне, и черту, – зло рассмеялся мужчина. – Ведь договор удалось заключить! Я был твоим опекуном, ты носила мою фамилию… Но кровь в тебе была чужая. Стало быть, фактически я лишь дал ему добро на то, чтобы он забрал тебя. Но контракт ты должна подписать самостоятельно.