Светлый фон

– Мышонок, это не слишком прилично… И неэтично… Я Хар-Дагат, и… Ох, ладно, трогай, – Дар покорно выдохнул и прикрыл глаза, когда его хвост оказался в моих пальцах.

Упругий, тонкий, длинный и плотный, он чем-то напоминал хлыст, покрытый мягкими чешуйками. На кончике было забавное утолщение сердечком – не кисточка, конечно, но смотрелось забавно. Я его пощекотала, и Дар затрясся в сдерживаемом смехе.

– Мышонок! Перестань!

– А там потрогать можно? – я указала пальчиком на его плечи, покрытые чешуйчатым синим панцирем на манер доспехов.

Сейчас, при его нынешних габаритах, я натурально дышала Дару в пупок. И забраться наверх могла только с его помощью. Величественный Демон Ада (теперь даже стыдно было обзывать его чертом) подхватил меня лапами под нижние девяносто и подбросил вверх.

– Где хочешь трогай, – хрипло рассмеялся черт и как-то уж очень лукаво на меня поглядел.

Это он опрометчиво. У меня исследовательский интерес – о-го-го какой. Неиссякаемый!

Глава 30

Глава 30

 

– Мышонок! Ты опять за свое? – бубнил недовольно черт, наглаживая мои щеки мокрыми пальцами. – Должна уже была привыкнуть… Обычный же телепорт…

Я лежала на чем-то хрустящем, мягком и холодном. Сверху на меня сыпалось что-то влажное и… тоже холодное. После адского пекла я так порадовалась снегу, что невольно заулыбалась и открыла глаза.

– Прекращай меня пугать, Олеся, – строго глядели сверху чертовы, зеленые.

Над Дрейком висело черное небо, грозившее скорым рассветом. Сейчас Верхний мир ничем, кроме холода и снега, от Нижнего не отличался. Сбоку от нас высилась Башня.

– Зачем мы здесь, Дар? – прошептала, разглядывая устоявшее после битвы строение.

– Хочу тебе кое-что показать. Да и сам не откажусь посмотреть.

Вытащив продрогшую меня из сугроба, Дар поплотнее запахнул на моей груди сэтху. Этакое манто-разлетайку из шкуры неизвестного мне адского создания – крайне лохматого, голубого и с фиолетовыми пятнами.

сэтху. 

Уже с первых ступеней были заметны изменения. В каменных стенах Башни появилось еще больше трещин, и голубое свечение изнутри шло еще интенсивнее.

– Это остаточные следы энергетического выброса после сметающей волны хранов, – пояснил Дрейк. – Энергия никогда не уходит бесследно.