– Пожалуйста.

– Ну хорошо... Когда?

– Сейчас. Пока я снова не уснул.

Я не застал Шуну в ее комнате. Служанка подсказала мне, что та отправилась с ребенком на прогулку. Что ж, я счел хорошей мыслью выйти наконец под открытое небо и отыскать степнячку там. Едва ли она могла уйти далеко.

Чутье меня не подвело – Шуна действительно гуляла вблизи главных ворот Эймурдина. У подножия крепости теперь была сколочена большая конюшня, там же развернули кузню и столярную мастерскую. Жизнь кипела под горой и манила к себе девочку с раненным сердцем. Я нашел ее возле фургона Айны. Закутавшись в плащ, Шуна сидела на его ступеньках и задумчиво смотрела на возню местных деревенских ребятишек лет пяти-шести. Трое мальчишек мастерили из обрезков дерева замок и шумно спорили, кто будет его штурмовать.

Я помахал ей издалека, но Шуна ничем не выдала, что заметила меня. Только когда я подошел совсем близко, молча кивнула. Капюшон наполовину скрывал ее лицо, я видел только сурово сжатые губы. Ребенок тихо спал в перевязи у нее на груди, и проклятья над ним больше не было.

– Здравствуй... Знаешь, там один глупый парень хочет поговорить с тобой.

Она опустила капюшон, и я вздрогнул. От длинных волос остались только упрямые короткие завитки... Она остригла свои густые темные локоны почти до самых корней, и теперь сама походила на мальчишку-подростка.

Темные глаза посмотрели на меня холодно и тяжело.

– Зачем?

– Не знаю, – ответил я после короткой паузы, с трудом отведя взгляд от ее головы. – Наверное, затем, что он не чужой тебе человек. Вам есть, что обсудить.

Она повела плечом и снова уставилась на деревенских сорванцов.

Очевидно, это означало «нет».

– Пожалуйста, Шуна.

– Если ему так надо, пусть придет сам.

Я вздохнул.

– Ох, боги... не глупи. Он не может. И долго еще не сможет. Лиан сейчас слабей своего сына.

– Это мой сын.

– Это ВАШ сын. Общий. Пожалуйста, позволь мне отвести тебя к нему.