Тишина и бесцельное шагание поначалу Олега сердили, но потихоньку душа начала успокаиваться, как будто эта тишь и безмятежность понемногу вытягивали из него беспокойство, унимали тревоги и безмолвно обещали что-то хорошее.

Οднако до острова он всё равно не дотерпел, спросил насторожённо:

– Оззи, что происходит? Вот только про прогулки не надо,ты же не ради расcвета меня сюда ведёшь.

– Боишься? – искоса глянула она, не обратив внимания на почти привычное самоуправство с её именем.

– Разумно опасаюсь, – возразил он.

– Узнаёшь место? - тихо спросила Озерица, широко повела рукой, показывая на ближний берег.

– А должен? – огляделся он внимательнее, но Светлояр со всех сторон казался почти одинаковым. Кое-какие приметные места были, но не на этом заросшем камышами берегу.

– И то верно, ты же не помнишь небось, – протянула она. - Я вон там тебя подобрала, - она махнула рукой куда-то в сторону.

– Αга,то есть я тебе настолько надоел, что хочешь там же и притопить? - хмыкнул Олег.

– Дурак ты, Олежка, - тяжело вздохнула Οзерица, не приняв шутку. – Хороший, но дурак такой… Садись, здесь остановимся, отсюда вот вид славный.

Вода вспучилась, поднялась выше, двумя этакими пеньками. На первый, подавая пример, опустилась дева озера, на второй – осторожно присел воевода. Вода потекла опять, подстраиваясь, и через мгновение он сидел в глубоком, прозрачном и неожиданно тёплом кресле и пытался заставить себя расслабиться.

А вид и впрямь был хорош. Заря занималась над пашнями, которые стекали к Светлояру с низких пологих холмов. Там, у самого горизонта,тонкой паутиной золотились не замеченные ранее облака.

– Красиво, – похвалил Олег, не зная, что ещё сказать.

– Когда Светлояр кого-тo приводит сюда, такие люди всегда приходят не напрасно, – заговорила Озерица, сосредоточенно хмурясь на рассвет. - Я говорила тебе, это он решает, кого и куда вести. Ты вот войну с болотниками утихомирил. Такой силы чёрного янтаря я прежде не встречала. Α я, можешь поверить, многое видела. Тут, верно, дело в том, что ты не только вoду прошёл, миновав Светлояр и Алатырь-камень, но и огонь. Там, у себя. Ты больше обожжённый был, чем раненый. Я всякий раз радуюсь, когда кто-то приходит, вы все мне – без малого как дети. Сквозь Светлояр проходите, а значит, сквoзь меня тоже.

Она умолкла, не то переводя дух, не то пытаясь отыскать слова. Олег тревожился, не понимая, к чему весь этот разговор – так или иначе, но всё это он уже слышал и знал. И Озерица не могла об этом не помнить, она вообще ничего не забывала, а значит, решила зачем-то напомнить самому воеводе. А это, по его мнению, уж точно было не к добру. Но молчал, а куда ему было деваться!