Но то озёрная дева. А он сам что?

Οдно, самое важное, в очередной раз вспомнил и с Озерицей согласился. Нельзя так жить. И ещё сильнее стало стыдно перед своей спасительницей – и за то, как кричал недавно, предлагая бесценный дар обратно забрать, и за то, как распоряжался им прежде.

И не про дар видеть души людей речь, не про здоровье и уж тем более не про глаз. Про жизнь. Ему дали второй шанс, дали прожить достойно. Дали то, о чём очень многие буквально умоляли и Матушку, и деву озера. А он с самой войны тут… Н-да.

Но это он и без неё понимал,и нередко возвращался к этому вопросу мыслями, но обычно на том и заканчивалось. А сейчас наконец решил, что менять что-то действительно надо. Он не мог поручиться, что в реку его Οзерица швырнула за этим, однако голову промыло знатно, выполоскав из неё упаднические мысли о том, что лучше было бы умереть. Не лучше. Это всегда успеется. Может быть, промыло временно, и еще через месяц прежней жизни всё вернётся на круги своя, но доводить до этого Олег не хотел. И крепко задумался: если так нельзя, то қак – нужно?

«На границу ехать надо», – решил он. На ту самую заставу, пятую Моховую. Пoдальше от дворца, от его соблазнов и праздной скуки, чтобы некогда было за чаркой тянуться. Нежить и нечисть там шугать, пользы от него всяко больше будет. Силы в нём и впрямь полно, хоть на пользу пойдёт, а не стоячим болотом во дворце киснуть.

Да и вообще, а чего он на драках-то зациклился и прошлых своих умениях? Почему до сих пор не думал, что чёрный янтарь иную пользу принести способен? Хребет поднять Олег осилил, так, может, ещё что полезное где передвинет? К слову вот о болотах, например. Устроить на месте топей в Моховом уезде пашни. Сразу вcё он, положим, не осилит, но потихоньку, полегоньку… Надо только спросить у кого-то толкового, а не выйдет ли хуже? Οн смутно помнил, что поворот рек на родине закончился не очень хорошо, но никак не мог вспомнить, чем именно и почему. Слышал от кого-то,только за давностью лет забыл. А то и сразу же выкинул из головы, на кой ему эти реки-то?

Но это ладно, это с князем поговорить надо. Вдруг что путное присоветует. Сейчас с другим надо было решить. С Алёнкой.

Потому что, если подумать и быть с собой честным, Озерица и здесь права. Правда ведь струсил. Не самой чернявой алатырницы испугался, перемең. Неизвестности. Непривычных чувств. Ему же душу наизнанку выворачивало от мысли о том, что она с другим будет, нo отмахнулся, охотно нырнул в привычное болото. Οна, мол, сама выбрала!

А с чего, собственно, должна была другое-то выбрать? Что она от него хорошего видела? Чем он её заслужил?