И тут я вспомнила, что так и не приготовила спальное место для больного, возможно, муженька!

Быстро найдя ему место внизу, на длинной кушетке, я застелила её и положила под голову сложенное покрывало.

Давайте сюда!

Мэтр и Арьяна дотащили рыжего и осторожно положили его. Я хотела им помочь, но мэтр заругался:

Не лезь, Айо! Побереги себя и ребёнка!

Ребёнка? — встрепенулся рыжий. — Какого ещё… р. ебё…нка?

Ложись, ложись, ложись, — начал успокаивать подскочившего с ложа лже-охотника мэтр. — Нужно поспать.

Мэтр заговорил с ним, как с маленьким ребёнком. Рыжий угомонился, а я пошла на кухню, готовить поздний ужин.

Ты что, плакала? — вдруг услышала я слова мэтра, обращённые к Арьяне.

Что ты… Нет, — тихо ответили та.

Айо, мы домой! — донеслось до меня. Хлопнула дверь, и я осталась наедине со своими тревогами. Вышла из кухни и подошла к спящему охотнику. Его лицо было безмятежным. Он крепко спал. И сейчас ничем не походил на герцога, которого я помнила. И тут черты лица мужчины поплыли, как тающий снег. От неожиданности я тихо вскрикнула, но тут же взяла себя в руки: за чужой маской проступило так знакомое мне лицо. Потом опять прошла рябь по коже, как по речной воде, и маска охотника вернулась. Правда, рыжие волосы слегка потемнели.

Ну, Гэйелд, ну… Доберусь я до тебя! — сказала я в сердцах, и тут же в ночной темноте каркнул вран.

Потом вернулся отец, и мы, поужинав, пошли спать. Ваухан подозрительно разглядывал спящего рыжего, но ничего не сказал.

Он не проснётся до утра, — успокоила я отца. Он лишь хмыкнул мне в ответ.

А ночью раздался шум, грохот, и приглушённые ругательства. Ави во сне застонала. Я тяжело поднялась с постели, накинула на плечи шаль и спустилась осторожно вниз.

В неярком свете лампы я увидела отца, который стоял над охотником.

Он грохнулся с твоей кушетки. Место ему маловато.

Не успела приготовить что-то другое. Да и мэтр его далеко бы не утащил.

Айо, — сказал отец, — а ты не думала, что, может, так и должно было бы произойти?

Что, папа?