— Проклятье всегда найдёт выход, — прошептал он, убирая волосы с её лица, протягивая красные линии по щекам. Её шея была порвана до трахеи, а нож, провёрнутый в груди, изрезал сердце. Глаза мертвы — там не осталось и капли жизни.

Ник плакал, баюкая её как ребёнка. Все его грёзы воплотились в это мгновение и он отчаянно мечтал вновь проснуться и осознать, что всё это — нереально. Что он ещё там — в бездне. Но правда была такова — здесь, под тусклым зимним солнцем среди кричащих прошлой болью камней лежали мертвецы. Будто Нимфеум превратился в жертвенник с собственной волей, мечтающий поглотить как можно больше душ.

Слёзы короля падали на её лицо. Рядом хрипел Арт, успевший взять девушку за руку, чтобы прижать к своему лбу. Он погружался в пучину смерти вслед за своей возлюбленной. Зачем пытаться выжить, если смысла больше нет?..

Горе Никлоса расходилось всё сильнее. Оно захватывало каждую мысль, иссушая до пепла. Пытаясь дышать, он захлёбывался слезами, склоняясь ниже и крича на Селесту:

— Ты не можешь быть мертва! Ты не могла оставить меня! Мы же заключили сделку — ты всегда будешь со мной! Как ты могла?! Я приказываю тебе вернуться, слышишь?! Приказываю — вернись!

Если бы он мог, он бы изошёл кровью, но вдохнул бы в неё жизнь! Никлос пытался — слепо как подземный крот, незнающий, что такое солнце. Он направил в неё нориус, не осознавая бессмысленность своих действий — эта сила тьмы. Ариус исцеляет, нориус — убивает. Король накачивал её своей силой, вплетая в неё всё больше чёрных нитей, переплетая её сосуды со своей тьмой, и не мог остановиться — он отдавал всего себя.

— Бери же, бери всё! — хрипел Ник, вдавливая руки в её живот и шею.

Он продолжал давить нориусом, и, будучи слепым от слёз, не видя, как под кожей чернотой переполняется её тело, разбухая и готовясь взорваться будто переспелой фрукт.

— Давай же! — закричал он, срывая связки.

К нему пошатываясь подошла Амалия, она попыталась коснуться короля, чтобы предупредить, но была отброшена разыгравшимися нориусом и упала рядом с отцом.

— Остановись! — закричала девушка не своим голосом и зажмурилась, когда раздался оглушительный взрыв и всё пространство заволокло дымчатой чернотой. Эта первозданная тьма прошла сквозь неё, мазнув по поверхности и она задышала как в экстазе, ощутив невообразимую дикость навалившейся силы.

Несколько осколков пробралось под её кожу, засев где-то в сердце, навсегда изменив суть молодой колдуньи. Другие уцепились за едва живого колдуна и склеили его душу — он сделала первый вдох, открывая глаза. Иные влезли через горло в голову Артана, путами охватывая его мысли и засоряя их первобытным злом, но позже схлынули, оставив лишь пару тонких игл.