– Возвращаемся, – распорядился дагон.

Машина развернулась быстро. Столь же стремительно, набирая скорость, полетела обратно к городу, увлекая за собой остальных зрителей. Никто не замешкался, определенно не желая рисковать своим здоровьем.

Не знаю, как другие, – наверное, все они не раз восход видели, – а я осталась под впечатлением. И больше всего в тот момент, когда машина влетела в закрывающую город тонкую пленку, мне хотелось, что бы у Ньевора все получилось! Пусть он вернет Ракису и его обитателям нормальную спокойную жизнь. Пусть его стремление заниматься любимым делом принесет пользу всем. Пусть им гордятся так же, как теми, кто спас рарков от амиотов. Он этого достоин!

– Дея? Ты решила здесь поселиться? – вклинился в мысли недовольный голос.

Пришла я в себя не сразу. Непонимающе похлопала глазами, огляделась…

Дагон смотрел на меня выжидающе. Он уже не сидел рядом, а стоял в двух шагах от раскрытой с моей стороны дверцы машины. Рядом, у его ног, с унылым выражением морды ждал Хас. На шаг позади него с немым укором в глазах замер Таш. Водителя и второго рарка не было. В аграве осталась только я, намертво вцепившись пальцами в обивку.

Уй… Вот дура! Увлеклась, обо всем забыла… Стоп! Так я же и есть дура! Значит, имею право.

– Н-н-нельзя, да? Жаль, – вздохнула и начала сползать с сиденья. Поставила ногу на подножку и поняла, что удобнее было бы опереться на другую. Но менять не стала, поторопилась – меня же ждут! Неловко развернулась, поднимаясь и…

И сама не поняла, как ухнула вниз, не найдя опоры. То есть опора-то нашлась, но не под ногами, а почему-то под подмышками, ладонями и лбом. Упругая, твердая, пахнущая чем-то необычным…

Ой… Это же… дагон! Он меня поймал, подхватив, когда начала падать, а я так «удачно» легла на его грудь. И теперь стояла, судорожно вцепившись в его плечи ничуть не менее сильно, нежели минуту назад в обивку.

Вспомнив, как рарки реагируют на прикосновения, поспешно отпрыгнула.

– Каблук… зацепился, – в панике пискнула, оправдываясь. – Правда! – едва не всхлипнула от обиды, когда на лице мужчины отразилось явное презрение и неверие.

Ситуации это не улучшило. Таш пробормотал: «Позорище», Хас ему ответил: «Круглоухая же. Следовало ожидать», Шайхот скривился…

Я зажмурилась, прогоняя слезы и сглатывая ком в горле. Дагон мне никто. Как и его питомец. Какое мне дело до того, что они обо мне думают? А с Ташем я поговорю и объясню. Хоть он-то должен меня понять!

К счастью, на этом инцидент себя исчерпал. Дагон, сбросив гримасу брезгливости, снова посмотрел на меня с изрядной долей равнодушия. По ступеням крыльца, около которого остановился аграв, поднялся первым, даже не оглядываясь. В холле развернулся и, указав на ожидающего молодого парнишку в серой униформе, оповестил: