Тонкнула тетива и арбалетный болт вонзился в деревянную стену дома, в шаге от Эшери. Болт еще подрагивал, переживая недолгий полет, а Кот уже взметнулся молнией, зацепился за подоконник - ошарашенная дама покорно качнулась назад, и оказался в женской спальне: кровать с балдахном, столик с изящным письменным прибором и двумя подсвечниками, раскрытый "Молитвослов" и небольшое, старое зеркало в массивной раме.

Дама стояла перед герцогом в одной ночнушке, без колпака, простоволосая и глядела огромными, влажными глазами, как на фреску одного из Святых Древних.

- Простите, что невольно побеспокоил и напугал вас, госпожа моя, - Эшери отвесил изысканный придворный поклон. - А сейчас не могли бы вы...

- Ну, точно, посланец Неба, - просипела дама и вдруг, как подкошенная, повалилась перед ним на колени, норовя не просто поцеловать сапог, а оторвать его вместе с ногой на память о чудесном явлении... Интересно, где она стала бы ее хранить? На леднике?

Сквозь слезы, сопли и восторженный лепет Кот уловил - женщина умоляла снять с нее родовое проклятье, с которым не совладали жрецы.

Эшери понял, что влип.

Аласти Кастера и в самом деле была вдовой, только "замужество" ее длилось всего один день - до ночи не дошло. Молодого супруга призвали жрецы в Армию Света - прямо из-за свадебного стола.

Видимо, в день его рождения демон пролетел над колыбелью - во время учений солдату веры попалась плохо сколоченная лестница. Он упал с высоты десяти футов и свернул шею.

Визит младшего жреца с неискренним соболезнованием окончательно убедил Аласти в том, что она проклята и обречена коротать жизнь в одиночестве. Молитвы, посты, покаяния и две козы, пожертвованные Храму, не сдвинули дело с мертвой точки - желающих взять замуж вдову Кастера не нашлось.

Злые языки, правда, говорили, что это не из-за проклятья, а из-за отсутствия приличного приданого - но на то они и злые, чтобы молоть всякую чушь.

И вот перед ней во плоти стоял посланец Небес Светозарных... Кто ж еще мог сиять в ночи такой невозможной для смертного красотой? Посланец что-то говорил, но Аласти не слышала, да и не слушала. В ушах стоял гул, а в голове билась единственная мысль - она оскорбила Светлого Воина, приняв его за демона.

Но ведь это же Светлый! Он ее простит, они зла не знают...

- Госпожа моя, - мягкий голос пробился сквозь религиозный экстаз и отчаянную надежду к той части мозга, которая была способна воспринимать речь, - О чем вы говорите, какое проклятье?

- "Фата"* на мне, - выпалила Аласти.

("Фата"* - аналог "венца безбрачия")