— Как ты это объяснишь!? — не выдержала лид хиаров, вскакивая на ноги и разворачиваясь к Лизе, когда Тарасов закончил. Само собой, ни про Воронову, ни про кривые тесты мы ничего им не говорили, только про Фирсова и его «битый» или не совсем чип и изменения в статусе.

Хомская совсем скукожилась и уменьшилась в размерах, как будто пыталась окончательно слиться с окружающей обстановкой.

— Ксения Владимировна, — побарабанил пальцами по подлокотникам кресла Келер, невозмутимо наблюдая за происходящим, — полагаю, вам тоже неплохо было бы объясниться. Вы передали права младшему сотруднику, зная, что внутренними протоколами безопасности совершать подобные действия запрещено, — голос юриста звучал ровно и совершенно безэмоционально, слишком ярко подчеркивая контраст с интонациями и раздраженным рычанием Андрея еще несколько секунд назад. И, честно, я не брался судить, что из двух пугало обеих, прости Линус, хиарш сильнее.

Ксения развернулась к нам на каблуках мгновенно, вздернула подбородок и выпустила иголки и когти, готовясь, очевидно, нападать.

— Я передала права, — скрестила она руки на груди, сверля меня полным упрека и праведного гнева взглядом, — потому что благодаря Ястребову мы последние полторы недели зашиваемся. На условиях фриланса в Иннотек принято двадцать новых сотрудников…

— Двадцать два, — поправил я холодно, начало яростной тирады меня не особенно впечатлило.

— …и я ни хрена не успеваю! — зарычала она, игнорируя мой комментарий, убирая короткие черные пряди с лица. — Четверть из них еще даже толком не оформлены!

— И? — не выдержал Тарасов, подаваясь вперед. — Вы хотите сказать, что это повод нарушать протоколы и игнорировать инструкции и прямые приказы генерального директора?

— В таких условиях невозможно работать! — рыкнула хиар. — У меня всего двадцать четыре человека в штате на весь огромный Иннотек! На все отпуска, больничные, премии и поиск новых сотрудников в бухгалтерию, клинниг, суппорт и хренову тучу других отделов. Я — человек, а не машина, — добавила девушка полным яда голосом, — и мне нужно время на сон, отдых и еду.

Я скривился. Хорошенькая и спокойная обычно Ксения превратилась во что-то скандальное и мерзкое буквально за несколько секунд. Она почти кричала, хотя раньше я за ней такого не замечал. Немного вытянутое лицо пошло пятнами, темное каре больше не выглядело аккуратным, а карие глаза метали молнии. Юпитер, ты сердишься — значит, ты не прав, да? Или сердишься, потому что виноват и понимаешь это?

— Может, воды, Ксения Владимировна? — спокойно предложил Келер. — Холодной, чтобы вас остудить?