Снова эта парочка кивает синхронно.

– Идите, – раздражённо отмахивается Санаду.

После чего отправляется будить и выставлять из особняка демонов, ругая себя за согласие всех пострадавших разместить у себя – на случай, если сущность решит их навестить: пусть навещает, может, хоть проявит себя, а он устал её караулить!

Но от мыслей о Клео не спасает и это. Ничего не спасает.

И как в таком состоянии работать с её щитом?

Или станет легче, если всё же снять щит? Может, в этом случае она перестанет быть настолько притягательно необыкновенной?

***

Устроившись в кресле своего кабинета, Санаду пытается сосредоточиться на чтении. Фолиант в его руке, украшенный роскошным золотым с драгоценными камнями окладом, ценен не оболочкой, а содержанием: единственное углублённое описание работы менталиста, составленное неизвестным потомственным менталистом. Чудо: обычно они передают свои знания из уст в уста только своим по крови. Хотя, учитывая характер вручившего этот фолиант «хозяина», Санаду предполагает, что это может быть не чудом, а результатом шантажа. Или поводка крови.

По этой книге учился тонкостям мастерства Санаду, по ней составлял схему для снятия спонтанного абсолютного щита с Мары, а сейчас перелистывает жёсткие страницы, освежая в памяти… знания.

И воспоминания. Не только о Маре: о своём обучении тоже, и холодок пробирается по его позвоночнику, а сознание медленно погружается во тьму… Санаду не сделал память практически совершенной методами менталистики, чтобы уметь забывать, но всё же иногда она слишком хороша…

Росчерк белого самолётика выдёргивает Санаду из тьмы. Маленькая бумажка доверчиво тыкается в его ладонь, чтобы выполнить последний свой долг: развернуться и показать текст послания.

«Ты правда хочешь, чтобы меня убили?»

Никаких претензий от Мары, всего один вопрос, но это самая болезненная формулировка их нынешних отношений из всех возможных. Ни проявление ревности (о танцах с Клео Мара, скорее всего, уже знает), ни обвинение в жестокости или напоминание о совместном прошлом и его обещаниях не возымели бы такого эффекта, как эти шесть слов – словно удар под дых, сжимающий сердце.

Удар, напоминающий Санаду, как хорошо Мара его знает.

Слишком хорошо.