Всё выглядит так, словно Санаду пользуется исключительно собственной силой и ловкостью. Легко перескакивая через рушащиеся столбы, он продолжает стремительное движение по кругу. И вдруг резко прыгает не вперёд, а назад. Шаантарэн же по инерции продолжает закручиваться по направлению прежнего движения. Конец шеста мощно впечатывается ему под колено. Санаду перепрыгивает дальше, и пока проседающий Шаантарэн пытается развернуться, плашмя врезает ему под хвостатый зад.

Шаантарэн заваливается вниз. Клинки слетают в грязь, но когтистые лапы цепляются за столбы, и растопыренный на них кошак застывает на полпути к пузырящейся на земле жиже. Когти натурально пробивают камень!

И тогда Санаду просто спрыгивает ему на спину.

– Мию! – с этим печальным звуком Шаантарэн шмякается в грязь.

Взлетевшие брызги отскакивают от Санаду, не запачкав.

Что-то говоря, Санаду мягко постукивает Шаантарэна посохом по макушке между рогами. После чего с прежней чарующей улыбкой подпрыгивает выше, взбегает по столбу. И уже по столбикам грациозно допрыгивает до края площадки и приземляется на сухую землю.

Подскочив, я неистово хлопаю в ладоши, и от широченной восхищённой улыбки аж щёки ноют.

Звон моих оваций разлетается над полигоном.

Улыбающийся Санаду, отведя посох в сторону, прикладывает ладонь к груди и кланяется. Он великолепен!

***

Овации – сам их пьянящий звук и восхищение во взгляде Клео переполняют Санаду восторгом. Всё внутри него дрожит от удовольствия, по венам струится огонь. Для полного счастья не хватает только ощущать эмоции – это упоение, это признание…

– Санаду, драконы тебя побери! – Шаантарэн громко шлёпает по грязи. – Это было нечестно!

Возглас и разбивающиеся о щит комья влажной земли помогают Санаду взять себя в руки, он выдавливает с лица улыбку.

Клео прекращает такие желанные аплодисменты, но взгляд её полон сладкого восхищения – почти обожания. От этого жарко и хорошо до дрожи.

– А вот не надо, чтобы драконы меня куда-то забирали, – Санаду поспешно разворачивается, чтобы не смотреть в эти сияющие глаза и не вытворить что-нибудь ещё ей на радость. – Мне, конечно, будет весело, а вот им не очень, и пострадаешь опять ты. Ты же у нас вечно безвинно страдаешь.

Шаантарэн, выбравшись из грязевой лужи, опускается на лапы и по-звериному встряхивается. Капельки грязи размазываются по щиту Санаду, стекают некрасивыми потоками.

– Ты жульничал! – фыркает Шаантарэн.

– Да неужели? – Санаду небрежно опирается на посох. Ему до зуда хочется оглянуться. И опять раздражает щит Клео: из-за него он её не ощущает. Что она делает? Так и стоит наверху? Смотрит на него? Всё ещё восхищается? – Разве не ты выбрал критерии дуэли, как пострадавшая сторона?