Но при этом всё такое настоящее!

– Я тороплюсь! – не сбавляя скорости Санаду косится на дверь, но понимает, что рваться к ней бесполезно: как только его с Изрель перестанет разделять кровать, та его поймает, он же не воюет с женщинами, отбиваться будет трудно.

– Удовлетворишь меня – отпущу, – Изрель бодра и напориста. – Быстрей начнём, быстрее кончим!

– Я протестую!

– Протест отклоняется! – Изрель прибавляет скорость, и Санаду тоже приходится шевелиться усерднее.

Он огибает противоположную от выхода сторону кровати, когда дверь приоткрывается, пропуская Сонли. Она плотоядно смотрит на пробегающего мимо Санаду и скалится в улыбке.

– Изрель, я помогу! – Сонли встряхивает наручниками.

Санаду даже обдумать ничего толком не успевает, как оказывается на удерживающей балдахин раме. А оттуда перепрыгивает на люстру, благо потолки высокие. Хрустальные подвески на люстре нежно позвякивают.

Черноволосая Изрель и беловолосая Сонли, всё ещё покачивающая наручники, подходят ближе, смотрят на него снизу вверх, словно хищницы на загнанную на дерево добычу.

«Это всё не по-настоящему, не по-настоящему», – как мантру повторяет Санаду, и разумом это понимает, но все ощущения уверяют, что облизывающиеся Изрель и Сонли вполне себе реальны.

– Санаду, спускайся, – ласково зовёт Изрель.

– Мы тебя не обидим, – уверяет Сонли, пощёлкивая наручниками.

– Честно-честно, – елейно обещает Изрель.

– Тебе даже понравится, – шире улыбается Сонли. – Может быть.

***

Поляна резко сменяется вонючей сумрачной подворотней с горами мусора. Тишина – криками и звуками ударов.

Какая-то потасовка. Судя по старомодной одежде пяти дерущихся – это Эёран.

Спиной к нам стоят два мужчины, и против троих противников они держатся неплохо: огненные шары из рук центрального нападающего разбиваются об их магический щит, ножи напирающих с боков бандитского вида мужчин не могут глубоко войти под едва видимую плёнку.