– Мара, я больше не буду с тобой, – предупреждает её Санаду.

Честно и уверенно.

Но Мара ласково, с понимающим видом ему улыбается, кивает – и отступает в толпу сверкающих драгоценными нарядами дану. Надо признать, в красном платье с вырезом практически до ягодиц Мара выглядит эффектно, но этот откровенный вид не вызывает у Санаду никаких положительных эмоций.

– Это будет тяжело, – со вздохом разворачивается он ко мне.

Невольно фыркаю:

– Представляю, как она будет ночью тайком ползти к нашей полянке, чтобы втиснуться третьей.

– Четвёртой, – поправляет меня Марк Аврелий и, поймав наши недоуменные взгляды, поясняет. – А вы думали, я с этими жить буду? Э, нет! Мне моя жизнь дорога. И честь тоже. И вообще, – Марк Аврелий утыкается влажным носом мне в ухо, – странные они.

Мне же странным кажется Марк Аврелий. Внешне, если не обращать внимание на новые габариты, он прежний, но это сознание, эти разговоры – явно не уровень только научившейся говорить белки.

Что-то странное сотворили с ним дану, так что есть смысл опасаться за жизнь. И может быть даже за честь.

Мы с Санаду переглядываемся. И одновременно приникаем к кубкам с так называемой сытной водой.

Дану, не дождавшись от нас продолжения представления, возвращаются к своим разговорам.

***

Тиха ночь в Лофтийском кантоне. Но спится далеко не всем. Трудятся поздние работники, несут вахту караульные и прочие стражи порядка. Появляется Изрель на телепортационной площадке возле замка отсутствующего правителя.

Охрана безропотно пропускает архивампирессу и в сам замок, и к кабинету сенешаля Эдмунда. Изрель шагает так быстро, что слуги не успевают предупредить о её приходе, так что в дверь она стучит сама и тут же заглядывает внутрь.

Придирчиво оглядывает строгий кабинет, поддерживаемый в столь идеальном порядке, что даже запасные перья тут одинаковые по форме и размеру миллиметр в миллиметр.

Пустует стол с ровными стопками папок и отдельных листов.

Изрель хмурится.

Заходит внутрь, обшаривая взглядом кабинет, подходит к столу и оглядывает листы на них.