Резко холодает, и даже наше вампирское стылое дыхание срывается с губ облачками пара.

Темнеет небо.

Поднимается, завывает ветер.

В глазах дану загораются алые блики. Алые глаза открываются на стволах деревьев. И на телах дану открываются дополнительные горящие алым глаза.

Нас заметили, несмотря на отводящий взгляд артефакт.

На нас очень злы.

Я даже не успеваю среагировать, когда Санаду закидывает меня на плечо и бросается прочь.

– Кольцо! – выкрикиваю я.

И понимаю – он его взял.

Мы вихрем несёмся между стволов, увиливаем от ударов веток, от сбегающихся на шум красноглазых чудовищных дану. Нас преследуют. С плеча Санаду я вижу эту прыгающую толпу многоглазых чудовищ.

Они быстры, но не быстрее архивампира. Я знаю, что Санаду выкладывается на полную, выжирая магию пространства, мою магию тоже – лишь бы успеть. А мы ведь даже не знаем, где точно расположен телепорт, только направление.

Среди толпы зубастых многоглазых существ мелькает что-то рыжее: Марк Аврелий? Мара?

Нет времени выяснять. В моём сердце разливается холод: мы не успеем сбежать вместе. Марк Аврелий, скорее всего, не успеет к телепорту.

По обе стороны от меня проносятся каменные глыбы с перемычками на вершинах. И ещё одни, ещё.

Когда Санаду останавливается, я вдруг понимаю, что мы находимся в центре огромного, прекрасно сохранившегося Стоунхенджа.

Ну или чего-то подобного.

Каменные плиты наливаются радужным светом, отсекая нас от толпы дану, от взглядов их красных глаз, от Мары, от Антония, который просто хотел повеселиться. Но самое больное – от моего дорогого, любимого Марка Аврелия. Как он тут выживет? Как же я хочу, чтобы он был счастлив!

– Кольцо, дай мне кольцо! – требую я, закидывая руку назад, и Санаду вкладывает мне в ладонь горячий артефакт, исполняющий желания. – Пусть Марк Аврелий…

Нас дёргает к небу, распыляет на яркие атомы, унося из мира дану. А я, надеясь, что моя просьба будет исполнена, желаю Марку Аврелию самого счастливого исхода, долгой радостной жизни.

Потому что даже если я смогу утащить его с собой, это не значит, что Марк Аврелий будет счастлив, оставаясь единственной разумной белкой такого размера. А в мире дану хотя бы вторая белка есть, пусть и психованная. Да ещё дану – их облик, как я полагаю, иллюзия, поэтому они тоже могут стать для него белками, если захотят.