Тот, кто стоял передо мной, был прекрасен, как хрупкие зимние сумерки. Как ледяные озера и отблеск алого на снегу. Как морозная вязь на стекле и серебряный свет луны. У него не было ни клыков, ни когтей из тонкого, но прочного льда, но я чувствовала странную, пугающую силу. Эта сила пряталась в тонкой улыбке на худом лице.

Лунный свет делал его черты резкими, почти острыми, но оно все равно были прекраснее всех человеческих лиц.

Только вместо глаз у него были черные провалы, а губы казались мертвенно-бледными.

Я открыла рот, чтобы что-то спросить, но не могла говорить, только видела, как мое дыхание превратилось в пар.

Ветер коснулся белых волос, словно вздохнул.

«Тот, кто держал меня за руку, не был человеком, – сказал ветер – или чей-то голос, заключенный в ветре. – У таких, как твой спутник, столько имен, сколько имен у зимы – на всех человеческих и нечеловеческих языках. У него столько лиц, сколько лиц у зимы: от декабрьского мрака до февральской пустоты, от солнечных деньков, когда белизна снега слепит глаза, до холодного, промозглого тумана, из-за которого весь день превращается в одни грязно-серые сумерки. Вот кто держит тебя за руку, милое дитя, – сказал ветер, обвиваясь вокруг моей шеи. – Вот кто поведет тебя дорогой через лес на другую сторону мира».

Тропа между деревьями убегала во мрак, и мы шли по ней прямо, до самого конца – там, где лес заканчивался, выплескиваясь на горный уступ. Бесконечные небеса сияли звездами, такими яркими, что можно было различить белое на белом и черное на черном. Тот, кто вел меня вперед, не оставлял на снегу следов.

Мои же следы бежали за нами, а по этим следам кто-то шел.

Мы остановились в шаге от края, над пропастью, а потом шагнули в нее.

Бездна столкнулась со мной, выбив кислород из лёгких, но падение продолжалось не дольше удара сердца.

Я стояла на самой середине замерзшего озера. Лед под ногами был черным от глубины, гладким, как стекло.

«В этом мире, – сказал мой спутник, – много дверей. Много зеркал, много теней, много отражений одного от другого. Много мест, которые в глубине становятся чем-то иным».

Он указал мне под ноги, и я чуть не вскрикнула – и закричала бы, если бы у меня была возможность кричать.

Там, подо льдом, бездна наполнилась силуэтами и тенями, образами и мерцанием, чьими-то лицами, бледными и страшными.

Я закрыла глаза, а когда их открыла, мы были уже в другом месте, посреди снежной пустыни, на холме, и вокруг нас было белое безмолвие. Полная луна сияла на небе, окруженная зеленоватым кругом гало. По снегу, по холмам шли темные существа, похожие на волков, но достающие мне почти до плеча. Они были черны, их тени, падающие на снег, тоже были черны, лишь глаза сияли, когда лунный свет отражался в них.