– Носью пойдёфь к игофе, – сказала она то ли Даре, то ли черепу. – Пора матери своё дитя наресь семным именем.

Глава 12

Глава 12

Рдзения, Совин

543 г. от Золотого Рассвета, конец месяца грудня

Город горел ещё два дня, и две ночи подряд Милош не мог заснуть, задыхаясь от дыма и гари. Он метался по холодной постели, обложенный влажными простынями, но уже спустя пару лучин простыни вновь становились сухими, и казалось, что даже от них пахло гарью.

Старая служанка молчаливо меняла бельё, обтирала юношеское тело и накладывала повязки на рану. Милош плохо помнил, что он говорил и говорил ли вообще, но когда на третье утро пришёл в себя и попытался встать, то Щенсна сказала:

– Лежи, чародей, – и уверенно положила руки ему на плечи, заставляя вернуться в постель.

Милош посмотрел на старуху во все глаза, узнавая служанку Венцеславы.

– Она рассказала? – спросил он, облизывая сухие губы.

Медленно, словно донёсшееся издалека эхо, пришло осознание, что раз Щенсна прознала о его даре, то придётся бежать, спасаться. Только как, если сил у него нет? Но прежде чем Милош успел что-либо предпринять, служанка улыбнулась, отчего старческое лицо стало морщинистым, словно печёное яблоко.

– Она. Да и ты во сне всё шептал, и раны у тебя светились. А ещё вот это тебя выдаёт, – Щенсна взяла сухими грубоватыми пальцами перо, что висело на груди Милоша. – Я достаточно стара, чтобы помнить, кто и зачем всё время носит перья птиц да шкуры зверей при себе.

Милоша пробил озноб, и он попытался вытащить из-под себя влажную простыню, но слабые руки его не слушались. Служанка ловко заменила простыню на новую, сухую, укрыла стёганым одеялом. Милош натянул его до самого носа, упал на подушки и закрыл глаза.

– И до сих пор не сдала? – спросил он со странной отрешённостью.

– Раз госпожа велит выхаживать, значит, моё дело маленькое – выполнять и не спрашивать.

Щенсна шуршала простынями, вынося их из спальни, после звенела склянками, гремела мисками. От каждого звука в глазах сверкало и по голове точно били молотом. Милош молча злился, прячась под одеялом, но никак не мог найти в себе сил, чтобы накричать на служанку. А когда шум вдруг затих и Милош открыл глаза, стало уже совсем темно и наступила мёртвая тишина.

– Пи-и-ить, – прохрипел он.

Тут же возле изголовья оказалась Щенсна, поднесла плошку с водой к губам.

В комнате сильно пахло воском от сожжённых свечей, но свет уже не горел. Милош жадно выпил всю воду и вновь рухнул на кровать таким обессиленным, словно обежал весь Совин.

– Что?.. – только и выдавил он.