– Кто здесь? – Прошептала я хрипло и завертела головой в разные стороны, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь.

– Катя, Катя! – Детский голос вновь позвал из темноты. – Иди к нам, Катя, скорее! Иди к нам!

Идти не хотелось, хотелось домой… или увидеть уже хоть что-то! Где я? Что происходит? Кто говорит со мной?

– Я не хочу, – покачала я головой, глядя на огоньки, что появлялись, двигались, словно они были живыми, а затем растворялись во тьме, – кто ты? Покажись мне.

Дуновение ветра пошевелило мои волосы, а затем другой, до дрожи знакомый голос прошептал на самое ухо:

– Иди ко мне.

Голос Садхора. Твёрдый, уверенный, надёжный.

Я обернулась на месте, но не увидела никого. Там было пусто. А страх всё сильнее рос в груди, сжимая сердце. Что происходит?

– Где ты? – Позвала я, делая нерешительный шаг во тьму.

Но ответил мне не Садхор, а тот далёкий, теперь похожий на эхо звонкий детский голос:

– Здесь, Катя. Иди к нам. Скорее!

Куда? К кому?

– Кто ты? – Голос хрипел, горло сжимало спазмом, дыхание с шумом срывалось с губ.

Огоньки замерцали со всех сторон. Яркие, живые, цветные. Они закружились и зазвенели, о чём-то тревожно говоря, а затем дёрнулись в мою сторону.

– Назад, – велел Садхор твёрдо. Так, что шаг назад невольно сделала и я, а огоньки, задрожав, отлетели на несколько метров.

– Катя! – Требовали они моего внимания. – Ты должна идти к нам! Мы ждём! Ты нужна нам!

Чувство, что это всё неправильно, с каждым мгновением становилось всё крепче и сильнее. Эти огни, этот голос, всё это вокруг не внушало мне никакого доверия.

– Садхор, – позвала я, отступая во тьму, что не казалась мне пугающей, а, наоборот, надёжной, сильной… родной, – где ты?

– Ты идёшь ко мне, – шепнул он на ухо.

И дуновение прохладного свежего ветра коснулось обнажённого плеча, пошевелило распущенные волосы и обняло за талию, которая почему-то тоже была обнажённой.