И она сказала то, что должна была, о чём уже догадывалась я и с чем был совершенно не согласен Рдамор:

– Нет, – тихо, вообще едва слышно, с разрывающей сердце печалью, но твёрдо: нет.

Дракон прижал девушку ещё крепче к себе, будто был готов укрыть её от любых опасностей, и глухо решил:

– Да. Да, Фрида.

Тень грустной улыбки скользнула по её красивому лицу.

– Я не могу уйти с тобой.

– Не говори глупостей, – её слова совершенно не нравились Рдамору, из-за чего его голос стал громче и грубее. – С вашим учением покончено, больше нет ни одной жрицы, Фрида, я пришёл за тобой, чтобы вернуть тебя домой. К нам домой. Не говори мне, что ты не можешь вернуться. Прошу тебя, любовь моя, идём со мной.

Он сжимал её так крепко, что складывалось ощущение, что он не отпустит её никогда в жизни и продержит в собственных объятьях всю вечность. Но стоило ей немного отстраниться и дрожащими тонкими пальчиками погладить его плечо, как дракон поднял голову, открыл глаза и взглянул на свою любимую.

И тогда она прошептала:

– Тьма кружила вокруг меня слишком долго. Голоса вечных шептали… и я ушла к ним. Я больше не могу вернуться, Рдамор.

И я, словно наяву, увидела ту непроглядную тьму, что окружала со всех сторон, и те звонкие, похожие на детские, голоса, и мерцающие огни… Это и были вечные? Кто они такие?

Вместе с этим пришло и ещё одно понимание: Садхор успел…

А Рдамор опоздал.

Он и сам понимал это. Прямо в это мгновение стоял и осознавал, что не успел… просто не успел спасти свою любимую.

И это понимание ранило его сильнее всего. Понимание того, что по его вине Фрида не сможет вернуться в мир живых, она… умерла. Ушла за Грань.

Только по его вине.

– Рдамор, прошу тебя, – позвала она, положила ладонь на щеку отвернувшегося дракона и попыталась поймать его взгляд, который он отчаянно отводил.

Но лишь несколько секунд, затем он повернулся к ней сам.

Этот взгляд я не забуду никогда в жизни.

Этот мужчина будто обезумел от горя. Просто взял и сошёл с ума. И его взгляд был именно таким – безумным, а ещё виноватым и болезненным настолько, что у меня слёзы на глаза навернулись.