– Она слишком долго там стоит и слишком низко наклоняется, – недовольно прокомментировала супруга управляющего.

– Ты предпочла бы, чтобы служанка бросила в Сверра кувшином? – хмыкнув, предположила Альда, взглянув на танерану.

– Я бы предпочла, чтобы она не терлась возле императора, – мрачно выдала придворная дама, хмуро продолжая разглядывать попытки гелиосийки привлечь внимание правителя.

Принцесса все же обратила взор на тронный помост и проследила за реакцией мужа. Сверр сосредоточенно слушал доклад и изучал документ, что предоставили ему на ознакомление. Едва девушка вновь склонилась к главному мужчине в империи, как он свел брови еще сильнее и едва заметным жестом отпустил служанку, дав понять, что ни пить, ни есть, ни разглядывать вырез чужой блузки не желает.

– Так тебе и надо, шлюшка, – фыркнула Аманита, также наблюдая за этой сценой.

– Это весьма резкий эпитет, – миролюбиво прокомментировала Альда, с усмешкой взглянув на танерану.

– Мне достаточно циклов и опыта, ваше императорское величество, – сдержанно произнесла она, приподняв одну бровь. – И я прекрасно вижу, когда кто-то желает улучшить свое положение за счет того, что прячет под юбкой.

– Ваш господин выглядит заинтересованным? – отрешенно уточнила принцесса, лукаво взглянув на придворную даму, отметив про себя, что весь белый зал со служанками и молоденькими жрицами так же наблюдает за развернувшейся сценой, прислушиваясь к разговору двух женщин.

– Слава Ивран, нет, – вздохнула Аманита, переложив сына в левитирующую колыбель.

– В этом и суть ситуации, – хмыкнула Альда. – Того, кто хочет быть верным, не собьют с пути и сотня искусительниц, а того, для которого простой намек уже соблазн – не удержат и сотня замков.

Размышляя об увиденном, императрица четко осознала тот факт, что ни на мгновение не усомнилась в муже. Сверр принадлежал ей и сердцем и душой, не произнеся ни единого пафосного слова или жеста. А она? Представив на миг правителя Даркраста и Тень прошлого рядом, принцесса поняла, что выбор столь очевиден и прост, что сам вопрос был насмешкой. Глубоко дыша и чувствуя шевеление сына, Альда наконец-то осознала, что любит своего мрачного супруга, утянувшего её во тьму с головой.

Нелегко признаться в том, что вновь открыла сердце этому ужасному чувству, но еще тяжелее решиться покинуть любящего мужчину, без которого уже давно не мыслишь себя и будущего. Сердце застучало в груди, будто раненное животное, в агонии ожидающее последнего удара. Осторожно поднявшись на ноги, императрица отмахнулась от помощи служанок и медленно побрела в зеленый зал, открытый для неё Сверром. Эта пещера была щедрым подарком, сделанным в желании угодить ей и заслужить прощение. Весь полет к Гелиосу оказался жестом утешения для Альды, чтобы она не чувствовала себя предательницей сестры. Это и еще десятки разных знаков, которые подавал ей супруг, чтобы показать, как она важна для него.