Дом держался особняком. Пожалуй, горняки и правда не жаловали чужаков — их округлые жилища, покрытые выделанными шкурами для защиты от холода и ветра, стояли, хоть и в пределах видимости, но достаточно далеко. Словно жались подальше от незаразного, но тяжёлого больного: мало ли. Однако, судя по размерам жилья, почёт чужаку оказывали немалый. Или платил он настолько хорошо, что можно было и потерпеть неприятное соседство. Только место для гостевого дома выделили паршивое — на самом краю обрыва, с нежизнерадостным видом на горный склон, камни и пустынную, не способную родить землю на дне расщелины.

Мы оказались ровнёшенько на кланяющихся друг дружке холмах, на которые указывал Вис. Стояли на том, что пониже, укрытом тенью нависающего близнеца. Того и гляди рванёт ветер посильнее — и отвалится каменная лысина второй горы, придавливая тяжёлым телом и жилище, и явившихся в него незваных гостей. Но, казалось, каменистый склон заботил только меня да невысокую широкогрудую лошадь, дремлющую под навесом, но то и дело озабоченно косящуюся на обрыв. Хотя вполне возможно, что коняшка побаивалась не обрыва, а здоровенных мужицких ног, торчащих из-за стойла. И немудрено! Храп ноги производили такой, словно не храп это был вовсе, а утробное рычание огромного зверя.

— Это твой друг, что ли? — кивнула я, очень надеясь на отрицательный ответ.

Вис скептически осмотрел конечности и заключил:

— Крупноват, пожалуй.

Прежде чем стукнуть в низенькую дверцу, Когтистая лапка заметно занервничал. Пригладил рыжие вихры, одёрнул рукава плаща, застегнул, но тут же передумал и расстегнул полы.

— Как я выгляжу?

— Как обычно — придурком, — охотно поддержала я вора.

Тот торопливо расчесался пальцами, перевёл умоляющий взгляд на друзей. Мелкий закивал:

— Ы!

— Всё ещё как придурок, — перевёл Морис. — Заканчивай уже поскорее! У меня от этого места мороз по пяткам! У ногастой, по ходу, тоже.

— Даже близко нет! — соврала я. — Чудесные виды, воодушевляющие пейзажи…

— Воодушевляющие на самоубийство? — уточнил карлик.

— И на него тоже, — согласилась я.

— Да ну вас! Толку с таких помощников…

Лис расстроился, и мне вдруг стало стыдно. Он переступал с ноги на ногу и попеременно менял цвет лица с привычного бледного на горячечно-красный. Наверное, тот, кто жил в этом доме, и правда был важен для беззаботного авантюриста Когтистой лапки.

Я тронула его за плечо, заставив повернуться. Сама поправила воротник кожаного плаща, пригладила полы, чуть задержав ладони на груди, в которой сумасшедше колотилось сердце, коснулась мягких рыжих волос и на мгновение прижалась лбом ко лбу Виса.