Загорелся зелёный свет и, нажав на педаль газа, Лиам начал лавировать между машинами, точно пилот Формулы-1.

— Она была просто средством, чтобы положить всему этому конец, — добавил он так тихо, что я почти не расслышала его слов.

Я так ничего и не сказала.

Он резко затормозил ещё раз, на этот раз на обочине дороги, ведущей к гостинице.

— Скажи же хоть что-нибудь! — заорал он. — Закричи на меня! Сделай что-нибудь! Скажи мне, какой я ублюдок, дай мне пощёчину, скажи мне, какая Тамара сука!

Его яростные слова были полны отчаяния.

Он для этого затащил её в свою постель? Чтобы испытать мои чувства? Или для того, чтобы потешить своё самолюбие, как он сказал две минуты назад?

Он протянул руку и, обхватив меня за плечи, развернул к себе.

— Неужели ты даже немного не ревнуешь? Неужели тебе на меня наплевать? — прошептал он, и его мощный голос дрогнул.

— Ты разбил мне сердце, Лиам, — я была невероятно спокойна, и это даже не было притворством. Я не чувствовала жажды мести. — Я впустила тебя к себе в душу, а ты сломал меня. Это то, что ты хочешь услышать?

Я облизала губы, которые были такими же сухими, как и мои глаза.

Его руки скользнули вниз и сжали мои предплечья, как будто он хотел не дать мне упасть, удержав меня рядом с собой. Но я уже упала слишком далеко.

— Так вы с Августом…

— Нет никаких нас с Августом.

В глазах Лиама вспыхнуло что-то — надежда. Словно зажглась спичка, а затем внутри машины распространился огонь, и воздух начал потрескивать.

— Но также нет и нас с тобой, Лиам, — я по очереди убрала его пальцы со своих рук. — Ты должен меня отпустить, — тихо сказала я. — Ты должен меня отпустить.

Красные следы от его пальцев остались в тех местах, где он сжимал мои руки.

— Я буду повиноваться тебе, как я и поклялась, но не проси меня любить тебя.

Он провёл рукой по своим уложенным гелем волосам. Затвердевшая прядь упала на его блестящие глаза.

— Несс…