Но Мегги трудно было чем-то сбить с толку, смутить или испугать. Она не брезговала ничем, что обычно ужасает юных особ, имеющих поверхностное представление о работе в больнице. Она не боялась крови и не падала в обморок при виде открытых ран, извлечённых внутренностей и отделённых частей тела. И при этом Мегги быстро училась, буквально схватывая всё налету. Но самое главное – Мегги всё делала весело!

Она улыбалась всем, даже шипящим и брюзжащим старухам, так что те невольно смягчались и растягивали в улыбке свои сухие губы, давно забывшие, что такое выражение радости. Она умела ободрить больных, даже самых капризных, даже безнадёжных. Очень скоро пациенты стали радоваться одному только её появлению, надолго заражаясь хорошим настроением, не покидавшим их даже после её ухода. И она шутила и смеялась вместе с молодыми врачами и медбратьями, позитивно воспринимая их попытки с ней флиртовать.

Когда Хранитель первый раз увидел, как его возлюбленная хохочет над остротой кого-то из желторотых юнцов, вчера получивших диплом врача и задирающих нос, ещё ничего не сделав в жизни, он, конечно, не подал вида, но сердце его словно сжала холодная жёсткая рука. Он говорил себе, что это всё глупости, что он просто старый осёл, если обращает внимание на такие мелочи. Но гаденький внутренний голос тихонько возражал, что как раз из таких мелочей складывается нечто крупное, называющееся симпатией, и что эти мелочи имеют свойства симптомов, внешне безобидных, но указывающих на стремительно развивающуюся болезнь. И, как назло, жизненный опыт изо всех сил поддакивал мерзкому внутреннему голосу.

Хранитель закончил тот день с плохим настроением, но когда надо было идти домой, искренняя радость Мегги, едва не прыгавшей от восторга, что они снова вместе, заставила его почувствовать себя ослом ещё раз. И всё же он не поверил судьбе! Его возлюбленная, как всегда, была с ним нежна и ласкова, но он нашёл в себе силы только на то, чтобы сдержать своё раздражение и постарался вести себя ровно, изображая спокойствие. Но с того самого дня он стал за ней следить.

Это было невозможно проделать в полном объёме. Ходить за возлюбленной и контролировать каждый её шаг, у него возможности не было. Но при каждом удобном случае ревнивец посматривал в сторону той, без кого теперь не представлял своей жизни.

Ничего нового он при этом не увидел. Мегги вела себя, как обычно – была со всеми приветлива и дружелюбна. Но ему казалось, что кое с кем из молодых коллег она здоровается более радостно, чем с прочими. Потом он снова увидел, как она премило беседует с одним и смеётся с другим…