С последними словами Бран довершает казнь. А именно – распарывает одежду на вирманине. Одно движение – на кастрацию, второе – распороть живот. В воздухе разливается зловоние.

Анжелина этого не видит, она принципиально сидит спиной и не поворачивается, но наверняка слышит жутковатое бульканье, хрип, стоны, слышит слова Брана.

Что ж.

Он и не говорил никогда, что человек. Жрец Холоша – по определению чудовище. В каждом из них, внутри живет чудовище. Только в отличие от людей, оно не убивает по своему желанию, напрасная кровь не угодна Холошу.

Бран и сейчас не мучает и не пытает для своего удовольствия. Ему надо как следует напугать погоню. А что погоня будет, он даже не сомневается.

Будет, обязательно будет.

Но когда они придут сюда, они прочтут, что здесь происходило. Хотя и не все.

Бран берет обломок весла, как может, засыпает песком следы. И боя, и их с Анжелиной… Он сдаваться не собирается.

И сам выберется, и любимую вытащит. Еще и глотки врагам перервет. Холош свидетель!

________________________________

* Филипп III, 1604 год. Жив остался, но ожоги получил серьезные, (прим. авт.)

***

И когда Бран подошел к Анжелине, протягивая руку, та не отшатнулась. Просто посмотрела с укором.

– Это было… обязательно?

– Они бы нас не пожалели.

– И все же… мы ведь не звери.

– Нет. Но те, кто сюда придут, хотя бы испугаются. У меня есть определенная репутация… Нас или будут преследовать более осторожно, или хотя бы в плен брать не будут.

Анжелина кивнула.