И самое печальное, что разорвать договор с Гардвейгом никак нельзя. Вот никак. Ради другой принцессы – еще куда ни шло, но ради вирманки?

Это война.

Гарантированная и жестокая.

По возможности, если не было запрета альдона из-за слишком близкого родства, короли старались искать себе пару среди равных. Тех, кто воспитывался в королевской семье, тех, кто понимает, что это такое…

Принцесса Мария еще ребенок, ее можно воспитать в нужном ключе. Он сам этим займется, и она будет благодарна и за брак, и за дружбу… она не узнает разницу между любовью и привязанностью. Ричард не станет срывать на девочке зло, она ведь не виновата…

Только сердце его всегда будет принадлежать другой. Красавице с глазами цвета зимнего льда.

Тира… его Тира.

Его стрела, ударившая прямо в сердце. Воительница, сразившая его без единого удара, одним лишь взглядом… как жить без нее?

Ричард этого не знал.

Отцу было легче, Джессимин понимала и его и свое положение, и в чем-то смирялась. Мама ненавидела любовницу отца, это верно, но в чем-то и принимала. Джессимин не компрометировала любимого, не кичилась своей победой, она просто хотела быть рядом.

Жить, любить, рожать Эдоарду детей…

Да уж…

Хочешь, как лучше, а выходит, как лучше не надо бы.

Тира никогда так не сможет. Никогда.

А Ричард не сможет приезжать на Вирму. Или…?

Надо об этом поговорить с любимой. Да, частыми их встречи не будут, но хоть как-то! Хоть иногда!

Ричард решительно отправился умываться, одеваться и завтракать. Последнее было особенно актуальным, есть хотелось, как после… потому и хотелось.

И надо послать кого к Олаву, поговорить бы… и Тиру найти…

Сколько всего еще сделать надо!