— Это не я. Думаю, миледи, кто-то хочет вашей смег’ти. Четвертый вопг’ос.

— Думаешь, это мадам Лефу пытается меня убить?

— Думаю, нет, но с Женевьевой все непросто. Она ведь… как вы сказали? Она умна. Но если бы она хотела вас убить, тут лежало бы ваше тело, а не мое.

— Так зачем вам понадобилось убивать изобретательницу?

— Это пятый вопг’ос, миледи, и вы тратите его на Женевьеву? У нее есть кое-что мое. Она требовала, чтобы я забг’ала это обратно, а иначе грозилась рассказать об этом всему миг’у.

— Что может быть настолько ужасным?

— Она могла сломать мне жизнь. Графиня настаивает: никакой семьи. Она не кусает тех, у кого есть дети, так сказано в вампирском эдикте. Это не самое важное пг’авило, но она очень щепетильна в таких вещах. И я начинаю понимать, что она права, когда вижу, как леди Кингэйр усложняет жизнь вашему мужу.

Леди Маккон проанализировала все услышанное. Теперь она знала, почему фиалковые глаза показались ей такими знакомыми.

— Мальчик мадам Лефу, Джанел. Он ведь не ее ребенок, верно? Он ваш сын.

— Ошибка, которая больше не имеет значения. — Еще один палец загнулся. — Осталось три вопг’оса.

— Так мадам Лефу очутилась на борту дирижабля, преследуя тебя, а не меня! Она тебя шантажировала?

— Да. Или я исполняю свой долг матери, или она сообщает обо всем графине. Я не могла пойти на это, понимаете? Я же столько тг’удилась во имя бессмег’тия.

Алексия покраснела, благодаря холодный ночной воздух за то, что он охлаждает ей щеки.

— Так вы с ней были…

Призрачная Анжелика пожала плечами. Такой обыденный жест, даже сейчас, в бестелесной форме.

— Конечно, и много лет.

Леди Маккон почувствовала, что краснеет еще сильнее. В голове проносились эротические видения: темноволосая головка мадам Лефу рядом с белокурой Анжеликиной. Наверняка они весьма мило смотрелись вдвоем, хоть сейчас на почтовую открытку, то-то пикантно бы вышло.

— Ну, доложу я тебе, вы, французы, до ужаса странный народ.

Призрак засмеялся:

— Едва ли. Почему, по-вашему, графиня Надасди мною заинтересовалась? Уж позвольте вас завег’ить, миледи, не потому, что я делаю хог’ошие пг’ически!