– Это тюрьма, дорогая, и вы даже не знаете, когда вы попадете туда – если вообще попадете. Если эти цветы умрут до того, как вас арестуют, то станут для вас бесполезны. Не говоря уже о том, что эта тюрьма ни за что не позволила бы вам пронести их внутрь.

– А, понятно. – Я смотрю на ярко-оранжевые цветы, плавающие в воде, и чувствую себя несмышленым ребенком. – Тогда что же нам делать?

– Ты, – она кивком показывает на меня, – должна окунуть руку в эту жидкость.

– Руку? – со страхом переспрашиваю я. Я не хочу делать то, что она говорит, по двум причинам. Во-первых, потому что эти цветы ядовиты, а во-вторых, потому что она назвала то, в чем они плавают, жидкостью, а не водой.

Должно быть, это заметила не только я, потому что Флинт кладет ладонь на мое предплечье, пытаясь остановить меня, и спрашивает:

– О какой именно жидкости мы говорим?

Карга только улыбается.

– Она не причинит тебе вреда, Грейс.

– Это сделаю я, – говорит Хадсон, преградив мне путь к миске с цветами.

– Нет, не сделаешь, – отвечает Карга, и в ее сладком голосе звучит сталь.

– Это почему же? – спрашивает он.

– Потому что я так сказала, – рявкает она, и ее глаза вспыхивают. – А также потому, что план не сработает, если место Грейс займет вампир.

Хадсон оскаливается – и я не могу не гадать, не полетит ли сейчас все в тартарары, не придется ли нам увозить с собой тело Хадсона в пластиковом мешке… после того как она засунет его в свою печь для пиццы.

– Я сделаю это, – говорю я, обходя его.

– Грейс… – Хадсон бросает на меня предостерегающий взгляд, на который я не обращаю внимания.

Потому что я, конечно же, знаю, что это плохая затея. Но плохие затеи – это то, что остается у тебя после того, как заканчиваются хорошие.

Так что у нас есть вариант A – мы умрем быстро, вариант B – мы умрем медленно и вариант C – может быть, возможно, у нас будет шанс выбраться на волю с помощью этих самых цветов.

Я, конечно же, предпочла бы вариант D. Но что-то мне подсказывает, что Сайрус не допустит этого, так что пусть будет вариант C.

Не дожидаясь новых возражений – или попытки Хадсона остановить меня, – я окунаю кисть в жидкость с цветами.

«Ромео и Джульетта», я иду к вам.