Вада, которая оставалась в Доме Солнца с вечера праздника, тоже решила, что ей пора возвращаться в Люмину. В тот вечер она подошла ко мне и Берону во дворе. Рейан гонялся за крошечной Сфинкс, а Падрен и Малия смеялись и подбадривали его. Вада тихо разговаривала с Бероном. Я не могла сосредоточиться на том, что она говорила, потому что не могла оторвать взгляда от мужчины, стоявшего прямо за ее спиной. Он выглядел так, словно мог быть старшим братом Келума и Берона. Люмос однажды позаимствовал его образ, когда впервые явился мне, – этот дух принадлежал отцу Берона.

– Что такое? – спросила Вада, осторожно оглядываясь.

– Твой муж здесь, – пробормотала я.

– Отец? – выдохнул Берон, оглядываясь по сторонам.

Его отец попросил передать им сообщение.

– Он хотел увидеть вас. Он только что навестил Келума.

– Он так сказал? – спросил Берон.

– Не словами. Это… Я каким-то образом чувствую его мысли. Так что ему не нужно говорить.

Эмоции Берона пронеслись сквозь меня, как ветер во время сильного шторма. Печаль, счастье, усталость… Его отец тоже их чувствовал. Он не хотел вызывать такую бурную реакцию. Он решил уйти и вернуться, когда Берон немного успокоится.

– Сейчас он возвращается в Земли Теней, но скоро вернется, чтобы снова увидеть вас.

Вада обернулась, ища за своей спиной умершего мужа, но он уже исчез в тени.

– Он ушел.

Одинокая слеза скатилась по ее щеке, но она изящно смахнула ее и прочистила горло.

– Спасибо тебе, Ситали. – Ее взгляд метнулся к манжете на моей руке, затем к Берону. Она одарила меня мягкой улыбкой.

Берон ушел с ней, чтобы найти Келума, который тоже намеревался на некоторое время отправиться в Люмину. Я знала, что это будет короткий визит. Они с Нур не любили находиться вдалеке друг от друга. Я знала это чувство: с каждым шагом, что Берон делал, его отсутствие казалось все более невыносимым.

– О, быть влюбленным настолько, что стоит ему только уйти, и ты уже скучаешь, – размышляла Малия, поддразнивая. – Я помню те дни.

– Ничего ты не помнишь, – возразил Падрен.

– Не говори мне, что я помню, а что нет! – настаивала она, отмахнувшись от мужа. – Я рада за тебя, Ситали.

Я поблагодарила ее, не в силах сдержать улыбку, которую всегда вызывал у меня Берон. Он действительно сделал меня счастливой.