После чего я нашла Мерика, который сказал, что гордится тем, что я сделала. Он верил, что благодаря мне все наконец-то наладилось. Его оптимистичность поражала. Он сказал, что любит меня, и я ответила тем же. Рассказы о Рейане придавали ему сил. Затем Мерик оставил меня и направился в сторону Гелиоса, чтобы повидаться с сыном.

Наконец-то я нашла свою маму. Она сразу узнала меня и рассказала, как наблюдала за тем, как я расту и взрослею, превращаясь в ту женщину, которой была сейчас. Она видела, как я пережила то, чего никому не следовало бы пережить. Она также видела мой триумф. Когда она попыталась обнять меня, я на мгновение почувствовала ее прохладное прикосновение. Именно тогда я поняла, что теплота, которая у нее когда-то была, исчезла. Я никогда не чувствовала, как она обнимает меня, и никогда не почувствую. Мое сердце отяжелело от осознания этого.

Я отстранилась от нее только тогда, когда к нам подошла Зарина. Ее дух выглядел так, как моя сестра, когда была здорова. Я с радостью обнаружила, что духи не принимали последнюю форму плоти. Зарина наконец обрела покой. Она сама сказала мне об этом, но мне не нужно было слов. Я могла видеть это в ее неторопливой, непринужденной походке, в спокойном выражении лица.

Я пообещала всем, что скоро вернусь, и сообщила, что Дом Миражей принадлежит им. Как и остров. И море тоже. И сам мир. Я сообщила, что они вольны бродить по земле, как заблагорассудится, и призвала мертвых снова направлять живых.

Тот факт, что духи пребывали в покое, развеял мои опасения. Я не боялась оставить их в Землях Теней, но не могла остаться с ними, пока сердца моих близких все еще бились. Я хотела быть с ними, пока они живы. После их смерти у меня будет вечность, которую можно провести в тени.

Вернувшись в Гелиос, я застала Рейана всматривающимся в залитое лунным светом небо. Моего сына на балконе сопровождал поддерживающий создавшуюся тишину Падрен. На то, чтобы собирать и направлять духов, а также заставлять мир вращаться, ушло гораздо меньше времени, чем я полагала. Хотя я пропустила еще один день жизни своего сына. Еще один день, который мне придется наверстать.

– Что случилось, Рейан? – спросила я, протягивая к нему руки. Малыш потянулся ко мне и позволил взять себя на руки.

– Звезды исчезли, – печально сказал он. – Все исчезли.

Я посмотрела на пустое небо, удивленная тем, что мне больно видеть его лишенным ночных бриллиантов, которые я так полюбила.

– Рейан, – начала я, неуверенная, что именно хочу сказать. – Ты знаешь, кем мы приходимся друг другу? Губы моего сына задрожали, а большие глаза наполнились слезами. – Не грусти, – прошептала я. – Я твоя мать, Рейан. А ты мой сын. И нет ничего в этом мире, чего бы я не сделала ради тебя.