Держа друг друга за руки, мы отправились через тень из засушливой жары и песка в страну гор и зеленых хвойных деревьев. Воздух был так свеж, что иногда было даже сложно дышать, а воды, разбивающиеся о скалы, такими синими, что я задавалась вопросом, как они получили свой цвет.

Стая испытала облегчение, оказавшись дома. Знакомая земля наполнила их энергией. Рейан тоже был рад вернуться. Он бегал по Дому, прятался и удивлял Падрена, который хорошо играл свою роль, притворяясь изумленным каждый раз, когда мой сын высовывался из-за стола, стула или камина.

Берон болтал с Холтом, пока Ред готовил еду, которой стоило полакомиться уже потому, что он не сжег ни единого кусочка. Он поддразнивал меня, спрашивая, не хочу ли я заняться выпечкой утром. Ради всеобщего блага я отказалась, и члены стаи, находящиеся в разных уголках Дома, с облегчением поблагодарили меня за то, что я отклонила это предложение.

Предатели.

После совместной вкусной трапезы, смех и разговоры утихли и наступила ночь. Малия и Падрен уложили Рейана спать. Они присмотрят за ним сегодня вечером.

Я вышла на крыльцо, чтобы присоединиться к стае.

Волки хотели пробежаться вместе под светом Люмоса, чтобы выпустить пар и насладиться ночным воздухом. Это была моя первая прогулка с ними в волчьей форме. Меня переполняла неиспользованная энергия, которую можно было описать только как неистовое жужжание в костях и желание, сосредоточенное в нутре.

Ред и Чейз игриво боролись во дворе, Ред притворился, что хочет ударить противника ногой, а Чейз защитился локтем. Уставшая от их выходок, Амарис застонала. Она стояла рядом с Холтом и Бероном, которые улыбнулись, когда я закрыла дверь и присоединилась к ним на лужайке.

Люмос ярко сиял над нами. Он, казалось, придвинулся ближе, и я почувствовала, как знакомое напряжение нарастает в моих костях. Бог луны звал меня. Он звал всех нас, своих волков.

Холт превратился первым. Берон быстро последовал за ним, но повернулся ко мне. Именно тогда я заметила следы когтей, которые оставила после первого и единственного превращения в волчицу. От стыда я прикрыла рот ладонью.

– Я не знала, что останутся шрамы, – сказала я.

Со шрамами я выгляжу даже лучше.

Я могла поклясться, что его волк ухмыльнулся, довольный своими боевыми отметинами. Они светились, как лунная корона Келума, бледно-голубовато-серым, будто сам Люмос сделал порезы и оставил свою сущность на коже Берона.

Чейз превратился в волка. Амарис тоже.

Следующим стал Ред.

Я была единственной, кто остался стоять на двух ногах. Массивные волчьи головы выжидающе повернулись ко мне. Я спрыгнула с крыльца, а каменистой земли коснулись уже подушечки моих волчьих лап. Я зарычала.