28

28

Я провела большую часть следующего дня, расхаживая по разбросанным коврам, все еще кипя от злости после разговора с Сиреном. Я мельком подумывала о посещении библиотеки, но повсюду были настороженные взгляды слуг и знати, и я не могла стерпеть их насмешки и шепот. В конце концов, я рухнула на большую кровать, желая, чтобы день прошел побыстрее и я смогла увидеть папу.

Когда я услышала стук в дверь, то поняла, что заснула. Я села, протирая глаза, прогоняя сон. Я только что увидела еще одно болезненное воспоминание из детства Сирена, на этот раз о том, как он лежал в постели с лихорадкой. Талин зашел проведать его, сияя от дня, проведенного на лошади с матерью, которая не удосужилась сама заглянуть к своему пасынку.

– Пора собираться к ужину, – сказала горничная. В руках она держала большую коробку, перевязанную атласной лентой.

– Что это? – спросила я, разглядывая пакет с растущим подозрением.

Она присела в реверансе.

– Ваш наряд на этот вечер. Король велел передать вам, что это подарок.

Я неохотно взяла у нее коробку, держа ее подальше от себя на случай, если «подарок» Сирена был чем-то вроде пирога с летучей мышью, который он испек для меня на праздник, где я танцевала с Талином.

– Я оденусь сама, – сказала я горничной, отпуская ее.

Она уставилась на меня с застывшей улыбкой, почти не моргая.

– Король велел передать вам, что если вы не наденете это платье, будут последствия. – Она снова присела в реверансе, подошла к двери и вышла с этой отвратительной улыбкой, которая никогда не сходила с ее лица.

Последствия, без сомнения, были бы для моего отца, если я вообще хоть немного знала Сирена. И если это платье было с предупреждением, то оно определенно не было подарком. Я собралась с духом, прежде чем снять крышку с коробки и отклеить слои мягкой папиросной бумаги внутри.

У меня невольно перехватило дыхание. Это было не первое красное платье, которое я когда-либо видела. Эта честь досталась платью, которое я надела на церемонию избрания в Варинии. Когда-то оно было собственным белым свадебным платьем мамы, выкрашенным в яркий кроваво-красный цвет, призванный напомнить значение моего имени: коралл. В то время это была самая прекрасная вещь, которую я когда-либо носила, но я никогда не чувствовала себя в ней красивой.

Я знала, что это платье с алым бархатным лифом, переходящим в юбку, сшитую из множества слоев малинового шифона, заставит любую женщину почувствовать себя красивой.

Я захлопнула крышку коробки и оттолкнула ее от себя.

Сирен пытался выставить меня дурочкой перед двором. Среди всех мрачно одетых мужчин и женщин я буду выделяться как белая ворона, грубо нарушая правило иларийского двора носить траурную одежду. Я прошерстила свой гардероб и вытащила самое простое черное платье, которое смогла найти, все время проклиная Сирена все более изощренными выражениями.