— Поверила. Волнуется, конечно. Но иначе я не могу... Если расскажу ей всё, как есть, в лучшем случае запрет дома. Или в дурку сдаст.

— Дааа... Мне это поначалу тоже приходило в голову, — Юля беззлобно хихикнула, и я снова благодарно ей улыбнулась. За то, что рядом, что помогает, верит и не пытается отговорить.

— У меня еще одна просьба будет. Надо книжку Кириллу вернуть. Я обещала, но боюсь сама не успеть. Поможешь?

— А, тот рыжий? — хитро улыбнулась Юлька. — Давай. Заскочу на чай к любителю фэнтези.

Я снова обняла зардевшуюся подругу и убежала собирать вещи. Моталась по магазинам в поисках нужного, стирая подошвы. Усталости словно не было. Энтузиазм был настолько велик, что ещё чуть-чуть и даже без сна умудрилась бы обходиться.

К слову о снах, их я теперь не боялась. С любовью и нежностью смотрела на дорогие сердцу лица, тонула в улыбках и надеждах увидеть их в скором времени живыми и здоровыми.

Мама, уверенная в том, что я собираюсь в экспедицию, не удивилась большому рюкзаку на полу моей комнаты. Хоть мне и было стыдно, все же рассказать ей правду я не могла. Она же призналась мне, что тот самый коллега, «прекрасный человек и вот уже полгода как не совсем коллега, а нацелен даже весьма серьезно, чему оба они безмерно рады». Я тоже была рада за маму. По крайней мере, моё отсутствие не так сильно скажется на ней, и совесть может спать спокойно. Надеюсь, с помощью Добромира все же удастся хоть иногда возвращаться сюда, повидаться с ней и с Юлькой. Конечно, если старик всё ещё жив.

Зная, куда направляюсь, собрала в рюкзак необходимые лекарства, различные примочки современного мира, которые могли пригодиться, одежду, компас, кое-какие инструменты, и застегнула ремешки.

— Женечка, собралась? — спросила мама, отворив тихонько дверь.

— Да, мамуль. Всё готово.

— Как жаль, что не успею тебя проводить, — дрожащим голосом сказала она. — Планёрку назначили так некстати... Я могу попробовать отменить...

— Не надо, мам. Работай спокойно. За мной уже скоро заедут.

Смахнув слезы, мы обнялись. Крепче прижалась к женщине, стараясь впитать как можно больше тепла, желая напоследок намертво впечатать в памяти её образ.

— Береги себя, — улыбнулась мама.

— Ты тоже... И мам... Не отдавай никуда машинку, ладно? Она мне нравится... Сохранишь?

Мама кивнула, погладила меня по плечу и вышла.

Выждав время, нацепила на плечи рюкзак, обулась, сняла очки, которые в Долине были мне не нужны, и встала напротив стола. Вставила в машинку листок.

— «Ев-ге-ни-я» — появилось на бумаге.

Нащупав пальцами букву «я», надавила ещё раз. И ещё. И ещё. Закрыла глаза, слушая биение собственного сердца и пытаясь унять тревогу. За окном с грохотом пронесся трамвай, слышались разговоры прохожих. Часы на стене ритмично тикали.