На Равену вдруг сошло озарение — такое ясное, будто кто-то подсказал ей, вложил это знание ей в голову.

— Они уходят вместе, — произнесла она так тихо, что и сама едва слышала собственный голос.

Равена закрыла глаза, до крови прикусив губу.

Марис так неудержимо желал спасти своего брата, что не видел очевидного. Наверняка и он, и ее отец бывали в этой пещере не раз — неужели не замечали того, что так сильно бросается в глаза?

Понимание, которое только что открылось Равене, многократно утяжелило груз того выбора, который ей предстояло сделать.

Пройдя вдоль воды еще несколько шагов, Равена опустилась и села на каменный пол пещеры.

— Мин-са, — обеспокоенно позвал канрийский маг.

— Вы знаете, Ран-Ги, что суть Колыбели Жизни — это воля, желающая воплотиться? — спросила она, задумчиво глядя на воду. — Как вы думаете, Ран-Ги, что это означает?

Канрийский маг сел на пол рядом с ней и вздохнул, словно размышляя над ее вопросом.

— Я думаю, воплощение — это жизнь, мин-са, — рассуждал вслух он. — А воля — это желание такой силы, что оно способно преодолеть очень многое. Даже совершить невозможное. Выходит, что «воля, желающая воплотиться» — это очень сильное желание жить. Я прав, мин-са?

Равена помолчала.

— Не знаю, Ран-Ги, — ответила она. — Я не знаю, правы ли вы, но пришла к точно такому же выводу. Не случайно же это место называется Колыбелью Жизни.

И сама себя поправила тихо:

— Наверное, не случайно.

Равена смотрела на бирюзовую воду, чуть щурилась от сверкающих отблесков, которые метались по пещерным стенам и сводам, и в ее сознании разрозненные фрагменты складывались воедино.

Исцеляющая магия Клана Сапфиров. Кристаллы в Долине Поднебесья. Трое хранителей, в чьи сердца Колыбель поместила по шесть кристаллов с духовными силами всех шести племен духов. Их жены, благодаря кристаллам детей неба рождающие детей-сапфиров. Болезнь, насланная Кланом Смерти, и без числа отнимающая жизни людей по всему миру. Клан Сапфиров, в давние времена проливший на землю свою духовную силу, чтобы остановить мор. Угасание Четырех Кланов… Все-все сложилось вместе — срослось, как ветви одного дерева.

И только один фрагмент никак не желал укладываться в эту картину. Только один оставался лежать на земле обломанной веткой.

— Прости, папа, — прошептала Равена и заплакала.

Слезы катились по ее щекам, она чувствовала их соленый вкус на губах, а в душе ее разверзалась пропасть.

— Папочка, прости, — тихо рыдала она, вцепляясь пальцами в каменный пол пещеры и содрогаясь всем телом. — Я так люблю тебя, но все равно… Я не могу тебя спасти. Твоя дочь должна предать тебя, потому что… Потому что не могу предать других.