— Благословение, Принцесса, — напомнил Вердал, всё так же целясь мне в лоб и протягивая левую руку навстречу чаше.

— Это будет твоя судьба, — послушно прошептала я.

И, с силой грохнув пальцами об пол, разбила рубин.

Матильда всё-таки выстрелила. Пуля ударилась в чашу — и растворилась в воде.

Несколько мучительно долгих секунд я стояла так, на коленях, пытась понять, дышу ли.

Вердал замер в чарах, как жук в янтаре, и, потеряв равновесие, глухо рухнул на пол. Офицер-росомаха впечатал его в пол ногой и нацелил дуло в лоб. Я резко вскочила, и драгоценная чаша, могущественный артефакт, покатилась по доскам, расплёскивая сияющую воду. Я заскользила босыми ногами по полу, чтобы упасть рядом с побелевшим от напряжения Арденом.

— Я попробую удержать зверя… — напряжённо проговорила мастер Неве, заплетая точными движениями чары.

Лис рванулся и взвыл.

— Отойдите, — крикнула сова, — отойдите все! Отвернитесь! Мальчик, слушай мой голос…

Я не могла. Мой взгляд был прикован к рыжему лису с белым пятном на носу, плачущему от боли, — и моя разбуженная криком ласка плакала вместе с ним. Тёмная кровь лилась толчками из страшного развороченного носа, топила в себе сверкающие обломки артефакта, мешалась с растёкшейся ртутью. На груди Ардена мерцал, болезненно пульсируя, мой александрит.

— Идём, — сказала бледная Летлима, цепко взяв меня за плечи и развернув. — Нельзя мешать совам. Сейчас… сейчас мы ничего не можем сделать. Идём послушаем, что скажет этот…

— Я не скажу вам ни слова, — каркающе заявил Вердал.

— Ты провалился, — властно проговорила Матильда. Лицо её сияло. — Ты не сможешь привести в Лес Крысиного Короля!

— Крысиного Короля?!

Вердал запрокинул голову и захохотал истерично, раскатисто.

— Вы идиоты, вы все! А я буду Большим Волком!

— Большим Волком? — недоумённо переспросила, болезненно вцепившись в мои плечи, Летлима. У неё было белое, словно снег, лицо.

Вердал рванул из пут, как отчаявшаяся в паучьем коконе муха, но заклинания держали крепко.