Мэл протянула руку и коснулась чужих волос. Они оказались мягкими и приятными на ощупь и, несмотря на серость, разительно отличались от обычной седины по своей структуре.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросил Монтегрейн, и, сообразив, что именно делает, Амелия отдернула ладонь, словно обожглась.

Все же отступила на шаг.

— Леди Боулер была права. — Мэл не сдержала улыбку. — Лечение действует.

Он выпрямился и как-то так на нее посмотрел… Она не смогла найти определение этому взгляду, но от него у нее защемило сердце.

В комнате вдруг стало душно.

Еще один шаг, подальше — ее. И его — к ней.

И снова взгляд — глаза в глаза.

— Ты даже не представляешь, что для меня делаешь. — Рэймер протянул руку и ласково коснулся ее щеки. Амелия чуть не взвыла от щемящей нежности этого прикосновения и того, что заслужила его в благодарность за лечение. — Спасибо тебе.

Невыносимо!

Она вывернулась, резко отступила спиной вперед. Его взгляд потемнел, а рука опустилась, сжавшись в кулак, Мэл сразу заметила.

— Ты знаешь, я не терплю прикосновений, — сказала твердо, чтобы скрыть внутреннее смятение.

Монтегрейн кивнул в знак того, что помнит, потом опустил взгляд и покачал головой каким-то своим мыслям. Ей даже показалось, что он горько усмехнулся, но не взялась бы утверждать — может, почудилось?

— Давай начнем, — примирительно предложила Амелия. — Я сегодня очень устала, и хочу поскорее лечь.

Он поднял на нее глаза и приподнял руки, сдаваясь.

— Как скажешь.

Ей показалось, что в этом жесте было не только согласие подчиниться ей как его целителю, но и скрытый ответ на просьбу больше ее не трогать.

* * *

Утром Мэл отказалась от совместной прогулки и ушла к себе, перекинувшись с мужем лишь парой слов.

С непривычки переутомившись прошлым днем, она спала крепко и без снов, несмотря на то что снова позабыла выпить на ночь снадобье против кошмаров. Тем не менее настроение было отвратительным.