Но кроме двух картин в кабинете ничего не изменилось, будто с их последней встречи (тогда Влад и Егор впервые увидели красный свет в глазах Алексея) время здесь замерло, остановилось, впитало в себя витающий в воздухе страх. В конце кабинета – в том месте, где свет пробивал тьму – всё так же стоял лакированный стол из красного дерева. При подходе к нему создавалось впечатление, что каждую деталь этого стола окунали в вёдра к крови, предварительно дав её посмаковать дьяволу. И ещё одна безумная мысль промелькнула в голове Влада, когда он садился за рабочее место дьявола: «На нём плохо видна кровь. Вот почему у него такой стол – стекая с рук, кровь не пачкает стол, а впитывается в него и растворяется на поверхности как в воде. Как в красных, вскипающих реках».
Теперь каждый из них сидел за лакированным столом из будто бы бордового дерева. При вдохе лёгкие заполнялись тьмой, при выдохе – пустотой, с какой не сравнится даже самый безжизненный уголок вселенной. Влад си Егор вновь сели между разделяющим их столом, не посмев подумать о том, чтобы сесть вместе. Если б они только попытались сесть чуточку ближе друг к другу, их тут же, моментально бы поглотило кровавое сияние. А уж с ним встречаться никак не хотелось.
– Прошло чуть больше месяца, друзья. Если быть совсем уж точным – тридцать трое суток. И за это время вы смогли растолкать наших двух ласточек, забравшись одной из них в голову. Не знаю, как вы, а я за это выпью. Грандиозная работа!
Алексей наклонился, достал неизвестно откуда бутылку вина (но это совсем не похоже на вино. Вино не бывает
– Составите мне компанию?
Егор с Владом молча покачали головой. Молча, потому что если бы хоть кто-то из них открыл рот, то в него сразу бы забрались чужие пальцы и оторвали челюсть, оставив её висеть и медленно раскачиваться подобно маятнику. Алексей ничуть не смутился. Он взял в ладонь кристально чистый бокал, лёгким движением пальца открыл бутылку вина и начал выливать его на прозрачное дно. Одна крупная капля упала на поверхность стола, и Влад увидел, как она прожгла дерево и устремилась вниз, оставив после себя белесый пар. Закончив, Алексей убрал бутылку, взял в левую руку бокал (Господи, дьявол – левша), склонился над ним, вдохнул перемешанный с тьмой аромат и, расплывшись в широкой улыбке, заговорил:
– Это кровь старых гончих. Под конец жизни они редко выходят из подножия горы, но когда выходят… – Ноздри расширились от чарующего запаха. – Когда она выходят, то впитывают новые чувства, так хорошо сочетающиеся с их старой кровью. У неё просто изысканный вкус…