Но Катя ответила честно:

– Потому что я встретила одного человека. – На пару секунд она закрыла глаза и, решившись быть откровенной, открыла их, не обращая внимания на слёзы. – Я встретила человека, которому с самого начала сделала больно, но он всё равно от меня не отвернулся. Рядом с ним мне было хорошо, я чувствовала себя в безопасности, будто из-за того, что он просто стоит рядом, пули будут пролетать мимо меня и ни разу не заденут. Я… ну, наверное, это самое главное… рядом с ним я почувствовала себя женщиной. Сексуальной женщиной, привлекательной. И смогла быть слабой. Обнимая его, я могла быть слабой, и он не пытался стравить тараканов в моей голове, нет, он с ними подружился. – Катя громко рассмеялась, чувствуя всё сразу: и смех, и слёзы, и боль. – Наверное, это звучит бредово, но он подружился с моими тараканами. Этот мужчина… Иногда я думаю, что Бог – если он есть – специально послал его ко мне. Должно же быть в жизни хоть что-то хорошее, правда? Я думаю, я заслужила того, чтобы быть любимой.

– Его зовут Женя, так ведь? – Иван Васильевич чуть подался вперёд и понизил голос, хотя никто в столовой даже не пытался подслушивать их. – Ему шестнадцать лет, но вы всё равно его любите. Как мужчину, хоть вы в два раза старше его. В прошлом мире это могли бы назвать ненормальным, наверняка бы осудили, но теперь-то наш безумный мир стал ещё безумнее, а поэтому я не вижу смысла скрывать здесь свою любовь.

– Откуда вы узнали про Женю? – Спросила Катя, но тут же замолчала, поняв, каким глупым был вопрос: про Женю тут знали все.

– Я видел вас вместе. Правда, всего один раз. Вы тогда, я так понимаю, только присоединились к нашему «Клубу неудачников», потому что к вам тут же подбежал Алексей Царёв. – Иван Васильевич опустил взгляд и заговорил ещё тише, обращаясь скорее к себе, чем к Кате. – Не нравится мне этот тип, не тянет он на лидера. У него прямо злодейская внешность! Но он здесь всем заправляет, так что ничего не поделаешь. Живи, терпи и снова терпи.

– Так почему вы подсели ко мне? Только не говорите, чтобы узнать определение любви.

Глаза за стёклами очков слегка блеснули. К лицу Ивана Васильевича начала приливать краска, а дыхание его стало тяжёлым, чуть ли не болезненным. Наконец он снял очки и вытер краешки глаз, хоть там пока и было сухо.

За одним столом, напротив друг друга, сидели женщина и старик – оба с щиплющими от слёз глазами, с дрожащими губами, с множеством шрамов на стенках сердца.

– У меня была дочь. Её звали Галина, но я всегда называл её Гаечкой. Ну, знаете, в кругу семьи. Мама ушла от нас, как только мы пошли в школу, поэтому свою зайку я воспитывал один…и воспитал. – Он сделал глубокий вдох и продолжил. – Гаечку забрали светлячки, ей было всего сорок три. За несколько дней до той проклятой ночи мы сильно поругались, я даже прикрикнул на неё, а она хлопнула дверью так, что затрясся весь дом. Мы не помирились. Остались в вечной ссоре.